Автор: lidyn4ik (Старая Пелотка)
Женская солидарность
Телефонный звонок в три часа ночи, оборвал мой эротический сон, в котором молодой и волосатый Брюс Уиллис разводил меня на анальный секс, и почти уговорил.
В темноте я нащупала на полу телефон, и выдохнула в трубку: - Сдохни, гнида. - Через пять минут. – Скорбно пообещал мне Юлькин голос, и добавил: - Не ори на подругу свою бедную, у меня нещастье и мировая скорбь как следствие. Свободной рукой я нашарила на стене выключатель, и включила ночник. Его неяркий свет осветил мою спальню, мои же покусанные комарами ноги, и обнаружил полное отсутствие Брюса Уиллиса. Молодого и волосатого. Стало грустно и одиноко.
- Ершова, - прошипела я в трубку, - если твоё нещастье – это очередная жалоба, что твой нежный супруг Толясик снова лёг спать не помыв свои кустистые подмышки – ты получишь пизды. Прям завтра по утру. Вернее, уже через несколько часов. - Вовсе нет. – Шмыгнула носом Юлька, и вдруг неожиданно спросила: - Скажи мне, что ты знаешь о проститутках? Вопрос был интересным. В три часа они он казался ещё и зловеще-таинственным. Я задумалась.
- Ершова, я понимаю твои намёки на мой имижд, на цвет моих волос, и на твою зависть в отношении моих лаковых ботфорт, но, как ни странно, о проститутках я знаю крайне мало. Обычно они выходят побарыжить своим бренным телом глубокой ночью на Ленинградское шоссе, нарумянив щоки, и обвалявшись как антрекот в сухих блёстках. Если фортуна им улыбнётся, их покупает горячий грузинский джигит, грузит в своё авто Жигули шестой модели, бежевова цвета, с музыкой Кукарача вместо нормальной бибикалки, и увозит в ближайшые кусты… - Поразительно. – Перебила меня Ершова. – Твои глубокие познания в области проституции позволяют мне задать и второй вопрос. Который я даже не предполагала тебе задать, но раз уж ты в подробностях знаеш чотам как у вас на Ленинградке принято…
- Щас нахуй пошлю. – Я обиделась. - Ботфорты твои – говно лакированное. – Отпарировала Ершова. – Отдай их мне. - Хуй. – Я посуровела. – Чо за вопрос ещё? Быстро говори, я спать хочу. - Ты не знаешь, кто такая проститутка Катя? Ну, кто ж не знает проститутку Катю, а? Действительно. - Тычо? – Говорю, - Ёбнулась? Какая ещё проститутка Катя? Какая, я тебя спрашиваю, проститутка Катя в три пятнадцать ночи, каркалыга ты молдавская? - Ошиблась. – С грустью подвела итог Ершова. – Обманулась я в своих лучших надеждах…. А ботфорты у тебя всё равно говно. Отдай их мне, пока не поздно. - Ни за что. Они мне для ролевых игр нужны. Я в них, кстати, весьма талантливо, портовую шлюху изображаю. - И не сомневалась даже. Потому и спрашиваю: кто такая проститутка Катя? - Да пошла ты в жопу, Ершова! – Я окончательно проснулась, слезла с кровати, и пошлёпала на кухню за сигаретами. – Чо ты до меня доебалась со своей проституткой? У мужа своего спроси, он в них лучше разбираецца. Ибо сутенёр бывший. - То-то и оно… - Прищёлкнула языком Юлька, - то-то и оно… Не могу я у него спросить сейчас ничего. Спит Толясик. Спит как сука, скрючив свои ножки волосатые, и запихнув к себе в жопу половину двуспальной простыни. И разбудить его не получицца. Литр конины в одну харю – это вам не хуй собачий. Спать будет до утра. А про проститутку нужно выяснить немедленно. Я добралась до кухни, не включая света нашла на столе пачку сигарет, и сунула одну в рот:
- Давай ближе к делу. Мне на работу через три с половиной часа вставать. - Говорю ж: у меня нещастье. – Ершова вернулась к исходным позициям. – Мой некрасивый и неверный молдавский супруг Толясик, в очередной раз дал мне повод потребовать у него новую шубу. Ибо пидор. Поясняю: вчера его принесли в районе часа ночи какие-то незнакомые желтолицые человеки неопрятного вида, сказали мне: «Эшамбе бальманде Анатолий кильманда», положили ево в прихожей, и ушли.
- Толясик пьёт с узбеками? – Я неприятно удивилась. - Толясик пьёт даже с нашей морской свиньёй Клёпой. А узбеки… Толик же прораб ща на объекте каком-то. И эти турумбаи там кирпичи кладут. Но это неважно. В общем, принесли они это дерьмо, и оставили на полу. Я вначале обрадовалась, что оно там до утра проспит, но зря я так развеселилась. Оно, оказывается, ещё не утратило способность ползать, и довольно быстро доползло до нашего супружеского ложа. Страшнее картины я никогда в жизни не видела. В общем, приползло оно, скрючилось, простыню себе в жопу затолкало, и больше не шевелилось. Здоровый сон всегда был отличительной чертой Толясика. Я, конечно, подушку свою схватила, да на диван спать перебралась. Только глаза закрыла – слышу: смс-ка пришла Толясику. Сам он, понятное дело, спит. А я чо, не жена ему что ли? С дивана сползла, отважно руку в его карман запустила, подозревая что могу во что-то впяпацца, телефон вытащила, и читаю: «Толенька, пыса моя шаловливая, завтра твоя кися-мурыся будет ждать тебя с нетерпением у нас дома. Не забудь побрить яички. Катюша» Ершова зашмыгала носом.
- Нет, ты понимаешь? «Пыса шаловливая»! «Яички побрей»! Я, блять, ему эту пысу шаловливую оторву вместе с небритыми яичками, и кину Клёпе в клетку! - Юля… - Меня пронзила страшная догадка: - Юля, у Толика есть любовница! - Хуёвница! – Юлька разволновалась. – Какая у него может быть любовница, если он не то что яйца не бреет, а вообще не подозревает, что их мыть можно! Ладно я… Я с ним не сплю уже полгода, мне похуй на его яйца тухлые. А вот любовница – это вряд ли. Скорее, какая-нибудь твоя подружка с Ленинградки. Дай ботфорты, сука? - Не дам. Я завтра буду играть в голодную сиротку Маню, которую за эти ботфорты… Короче, неважно. Не дам. Ты скажи лучше, как ты поняла, что Катя – проститутка? - Элементарно, Ватсон! – В голосе Юли послышался азарт. – Я полчаса сидела, расстраивалась, водки попила немножко, а потом на этот номер позвонила.
Берёт трубку какая-то баба, а я сразу в лоб: «Ты Катя?», а она мне: «Неа, я Сюзанна. А какая вам Катя нужна?» Сюзанна, блять. Таких Сюзанн и Марианн у Толясика когда-то двадцать штук работало. А по факту, все как одна – Галы с Конотопа. Ну, я говорю: «Ачо, у вас там Кать много работает?» Нет, ты заметила как я тонко в ситуацию въехала, а? Типа, сразу тон разговора нужный подобрала, типа я такая серьёзная баба, и отдаю себе отчот в том, что с блядью щас разговариваю. Вот. Короче, она мне отвечает: «У нас две Кати. Катя-Мяу, и Катя-Шкура. Вас какая интересует?» Да мне похуй вообще! Только встала я на место Толясика, и думаю: вряд ли та Катя, которая его пысой шаловливой величает, щас сблюю кстати, Катя-Шкура. Как-то само собой понятно, что Шкуру даже Толясик ебать не станет, и ради неё яйца свои мохнатые не побреет. Стало быть, мне Катя-Мяу нужна. Говорю я гейше той: «А позовика-ты мне, подруга, Катю-Мяу», а она мне: «Завтра перезвоните. Катя щас на выезде, где-то в Люберцах. Может, Шкуру позвать?» Вот уж хуй, думаю. Шкура нам не нужна. У нас своя шкура сраная дома щас лежит, с трикотажем в жопе. И тут меня осеняет! И тут меня прям идея посетила гениальная! И я говорю все тем же тоном развязным: «А что, - говорю, Катя-Мяу и вправду искусница такая, что про неё аж легенды ходят? Правда ли, что владеет она искусством кунилингуса, и со страпонами обращается мастерски, как Дартаньян со своим шампуром? Если правда всё это – хочу заказать себе Катерину завтра днём, за бабки бешеные. Ибо являюсь меньшинством сексуальным, и любовь лесбийская мне не чужда» Щас снова сблюю… Ну, вот. В общем, договорилась я. Завтра с утра нам Катьку привезут. Катьку-проститутку. Дай ботфорты, жаба.
- Хуй тебе. – Привычно отвечаю, и тут до меня вдруг доходит смысл Юлькиной последней фразы: - К нам?! Катьку привезут?! Куда это – к нам? С хуяли это к нам?! Мне, например, бляди дома не нужны! - Конкуренции испугалась, писька старая? – Ершова зловеще хихикнула. - Дура ты. Поэтому так и помрёшь, не успев примерить мои прекрасные ботфорты. Так поясни, трубка клистирная, как это проститутку привезут к нам?
- Чо ты сразу панику подняла, а? Ко мне домой её привезут, не ссы. А ты на балконе спрячешься в шкаф с вареньем. Только не сожри там ничего, это стратегический запас на зиму. А потом вылезешь по моему сигналу, и мы Катьку пытать начнём. Где она Толясика подцепила, сколько раз он её употреблял вовнутрь, и, самое главное: как она его заставила хуй помыть? Это важно. - Пытать паяльником будем? Или утюгом? – Я огорчилась. – Юлия, я не буду причинять боль бедной проститутке. Её наверняка узбеки в жопу ебут. Так что она давно своё получила сполна. Паяльник ей только в радость будет. - Ну, зачем такие радикальные средневековые методы, Лида? – Юлька тоже огорчилась. – Что мы, звери что ли? Так, пизды дадим ножкой от табуретки, для острастки – и всё. Дальше она сама нам всё расскажет. Главное, не забыть узнать про хуй немытый… Так ты согласна?
- А у меня выбор есть? – Вопросом на вопрос ответила я. – Если я к тебе не приду, ты ж мне это подопытное жывотное на работу притащишь. Я угадала? - Верно. Так что завтра устраивай себе выходной, и в час дня чтоб была у меня как штык. Юлькин голос в трубке сменился короткими гудками, а я потушила сигарету, и отправилась обратно в кровать. Точно зная, что никакого анала с Брюсом Уиллисом мне сегодня уже не дождаться. Уиллис, сука, капризный. Теперь ещё долго не присницца.
***
- Ну что, готова? – Юлька открыла балконную дверь, и тыкнула пальцем в старый гардероб, который уже лет десять стоит на Юлькином балконе, и расстаться с ним Ершова не в состоянии. – Лезь в бомбоубежище. И сиди там тихо. Ты, кстати, завтракала? - Не успела. - Так и знала. На варенье даже не смотри, я предупреждала. Вот тебе сосиска, пожри пока. Только не чавкай там, чтоб за ушами трещало. Вылезать строго по сигналу. Понятно? - Вот ты пидораска, Ершова… - Я? Вот если б у меня были такие говённые ботфорты как у тебя – я б с тобой обязательно поделилась бы. Так что сама такая. Всё, сиди тихо. Дверь гардероба закрылась, и стало темно.
Хуй знает, сколько я там сидела. Телефон остался в сумке, а часов я не ношу. Но время тянулось как сопля. Наконец я услышала как хлопнула балконная дверь, и в глаза мне ударил яркий свет. - Вылезай! – Заорала красная Ершова. – Хули ты там сидишь? Я ж сказала – вылезай по сигналу! - По какому, блять, сигналу?! – Я, щурясь, выползала из чрева гардероба на свет Божий. - Я кашляла! Ты чо, не слышала? - Знаеш чо? – Я тоже заорала. – Залезь сама в это уёбище Козельского мебельного комбината, я тебя тут забаррикадирую, закрою балконную дверь, и начну кашлять! До хуя ты чо услышишь, сигнальщица плюгавая?
Юлька перестала орать и взмахнула ножкой от табуретки, зажатой в правой руке: - Вон она сидит. Катя-Мяу наша. Чуть не обоссалась, когда я ей по горбу кошачьей миской дала. А палкой я её ещё не била даже. Это на крайний случай. Мы ж не звери. Я захлопнула по привычке за собой дверь гардероба, и вышла с балкона на кухню. Забившись в угол, поближе к помойному ведру, по стене размазалась крашеная блондинка с пикантными гитлеровскими усиками. Вот я хуею: если ты от природы брюнетка с пушкинскими баками, и с усами, которым Тарас Бульба позавидует – нахуя ж красицца в блондинку? Хоть бы усы с бакенбардами сбрила бы… Как я.
- Лесбиянка? - Грозно спросила я у возмутительницы Ершовского спокойствия. Надо ж было с чего-то разговор начать. - Нет… - Прошелестело от помойного ведра. – Я только за деньги… - Ты откуда Толясика знаешь, путана черноусая? – Юлька выступила вперёд, перекладывая из руки в руку девайс от табуретки, и быстро шепнула мне на ухо: - Ведём перекрёстный допрос. - Какого Толясика? – Падшая женщина готовилась потерять сознание, и переводила взгляд с меня на Юльку. - Пысу шаловливую! – Взвизгнула Ершова, и, сделав неожиданный выпад вперёд, ткнула Катю-Мяу палкой в рёбра. – Толясика с небритыми яичками! Гадину ползучую, с кривыми ногами! - Лесбиянка ли ты? – Гудела я вслед за Ершовой. Чота другие вопросы мне в голову не шли. – Не стыдно ли тебе по чужим пилоткам шарить-вынюхивать? Изволь ответ держать, нечестная женщина!
- Заткнись. – Рявкнула Ершова, и тоже ткнула меня в жопу палкой. – Не о том речь идёт, дубина. Спрашивай у неё, как Толика заставить хуй помыть! - И отвечай заодно, как заставить Толика хуй помыть! – Добавила я на автомате, и постаралась сделать хищное лицо. - Вы про Толю-молдавана спрашиваете? – Проститутка вдруг перестала бледнеть, и в её голосе зазвучала уверенность. – Такой волосатенький, с добрыми глазами, и который всегда пьяный? - И с кривыми ногами. – Тут же уточнила Юлька. - Как его заставить хуй помыть, отвечай! – Я, следуя правилам, давила на путану провокационными вопросами.
- Он хороший… - Вдруг погрустнела Катя-Мяу, и добавила: - У нас все девочки знают, что у Толика жена-пидораска, у которой сисек нету. И ещё она готовить не умеет, поэтому Толик постоянно пьёт, чтобы перебить во рту вкус протухшево горохового супа. А ещё она… Договорить бедная девочка не успела, потому что Юля, с криком: «Ах, он пидор! Я, блять, покажу ему «сисек нету» и «жену-пидораску»!» кинулась на только что купленную женщину, и приналась её мутузить. - Нехорошо быть лесбиянкой… - В последний раз пожурила я Катю, и бросилась оттаскивать от неё Ершову. – Была б ты нормальной проституткой – ты б сюда не попёрлась, и пизды бы не получила. - Вот тебе! Вот! – Кричала Юлька, таская свою покупку за бакенбарды. – Пыса шаловливая! Сисек нету! Суп мой, блять, ему протухший! Лидка, неси паяльник! - Ершова, ты её убила. – Грустно констатировала я факт, и, воспользовавшись тем, что Юлька разжала руки, быстро отпихнула её в красный угол ринга. В синем углу осталась лежать изодранная тушка путаны. - Совсем, что ли? – Юлька посмотрела на свои руки, а потом на израненного врага. И глаза её увлажнились: – Ты хоть успела у неё спросить, как заставить Толика хуй помыть?
- Спросить успела. А вот ответить она уже не смогла. Ты убийца, Юлия. Смотри мне в глаза. Ты убийца. - Он его не моет… - Раздалось из помойного ведра, и мы с Юлькой обернулись на голос. - Так и знала. – Совершенно человеческим голосом ответила Ершова, и всплеснула руками: - Сорвался такой план… Разрушилась вдребезги такая надежда… Путан Воскресе. - Воистину Воскрес. – Ответила на автомате, и отвесила Юльке подзатыльника: - Не богохульствуй, нехристь. Ты убийца, не забывай. - Да какая убийца… - Ершова поднялась из красного угла ринга, хрустнула поясницей, сделала шаг к синему углу, и неожиданно протянула руку: - Вставай, Катька. Супу хочешь горохового? Только попробуй сказать, что он протухший. Клевета это. На жалость Толясик давить горазд. Как ты вонь эту терпела только, а? Я даже трусы его никогда в руки не беру. Я их на веник заметаю, и в мусорку сразу. А ты, поди, в руки его брала… Бедняга…
- И в рот… - Послышалось откровение из помойки. – И в рот… - Господи, помилуй… - Ершова вдруг ринулась к балкону, распахнула створки своего гардероба со стратегическим запасом, и достала оттуда банку: - Варенья хочешь, а? Клубничное, сама варила. В рот… Щас сблюю. Поешь варенья, поешь. Лидка, что ты встала? Возьми, вон, себе домой пару баночек, да побольше. Что я, жадина что ли? Кстати, дай ботфорты? - Хуй тебе, Юля, а не ботфорты. А варенья я возьму. И даже три баночки. Я ж это заслужила. И четвёртую мы прям щас и откроем. И вкусим клубники душистой. Катька, вставай, отметим твоё чудесное спасение.
Через пять минут три столовых ложки со звоном воткнулись в пятилитровую банку клубничного варенья…
Написать комментарий
|
Комментарии
Мой любимый ниахтунк аффтар! Лидуленцыя, жги ещо!
Правда тут всё понятно! История забавная и написана с юмором - прям хоть в Пи-хаханьку её помещай))
Немного удивляет сочетание: стиль написания и пол аффтора... непривычна такая речь из уст
пиПелотки, режет слух (и глаз).4 звезды автору! Всё же прочитала с интересом и до самого немытого конца осилила)) Один балл снизила за резь в глазах... хотя, быть может, в этом и есть самый перчик этого ядрёного блюда?)
Согласен!
-Здравствуйте.
*Неловко поправила очки в толстой коричневой оправе, пухлыми ручками проверила все ли пуговицы застегнуты на зеленой вязанной кофте, с аккуратно вышитыми инициалами "Б.Г"
- Простите меня пожалуйста, но я прочитала это произведение, и мне захотелось немножечко сказать...верней оценить..*не может подобрать слова, стеснительно оттягивая коричневую юбку, прикрывая ноги в синих чулках с начесом*
- У автора несомненно, есть литературные способности, творческая харизма, оригинальный стиль...*немного заикается и прячет розовые тапочки за ножки стула*
- Но мне было ВАС очень страшно читать. Много жестокости. Понимаю, что это черный юмор...но Вы же ...девушка *на секунду оторвала взгляд от своих круглых коленок и снова опустила, непроизвольно отдирая катушки с шерстяной юбки*
- феменизм сейчас приветствуется. Большинство девушек ругается матом...это нормально. Унижение мужчин-становится нормой. Я не буду вас журить, Боже упаси ...я просто хочу объяснить, почему страшно.
Мне пришлось, однажды, наблюдать женскую драку. Читать про женскую месть...в интернете сейчас много роликов, где школьницы -подростки снимают на камеру, как они стригут волосы соперницам, плюют в лицо и одновременно харкаются (простите за грубость) и тушат хабарики....Женщины оказываются намного опасней мужчин, в них больше жестокости.
Детские сказки и любовные романы с лирическими героинями, наверно для того и писались, чтоб оградить общество от женской злости. Навязывают стереотип милой барышни, чтоб не приближать апокалипсис.
Я только сейчас понимаю, что наше общество своей демократией и диктатом подворотни (быдла) выпустило чудовище на свободу.
Милый автор, вы используете классические приемы в написании юмористического рассказа- образные сравнения, сленговые выражения, повторения (ботфорды)- это здорово. Талантливо. И одновременно кусаете эпатажем.
*Прикрыла лицо ладошками* Пожалуйста , не бейте меня. Меня часто обижали девчонки в школе, те самые, которые курили, ругались матом...они были так уверенны в себе. Может , это передозировка мужских гормонов?
А может , это маскировка, озлобленность за то, что никто не видит в них женщину, комплексы.
Защищаются колючками как ежики, и однажды переступают нравственную черту, становятся дикобразами.
Женщина, которая может шутить на ровне с мужчинами, свободная приколистка, остроумная, находчивая- она уникальна и прекрасна, но только если не несет за собой опасность.
А ВЫ переступили эту грань уникальности. Вы пугаете жестокостью.
Я бы поняла, если это была попытка обличить и высмеять подобных женщин, но вы их поведение трактуете как норму. Страшно.
Ой, простите...я очень много говорю *Резко вскочила со стула и поправила пуговицу на кофте у самого подбородка*
-я пожалуй, пойду *робко попятилась назад* а если честно...*смущенно улыбнулась* мне тоже снятся мужчины ночью...вчера я видела Иосифа Кобзона, мы пели песню "а у нас во дворе, есть девчонка одна...я гляжу ей в след ,ничего в ней нет"...ой, я веду себя как дурочка, простите, простите...
* убежала, топая розовыми тапочками*
Автор, безусловно, талантлив.
*гянула на скромно сидящую Горячку в углу и гомерически заржала*
Если наша Бел, перед комментом не смогла закурить, то значит наш сюрпрЫз удался!))) з раза – гы)))
Прежде чем написать свое мнение, хочу на глазах у всех, по-брежневски так, со всем размахом, облобызать нашего дорогого МгМайка, который и указал мне путь, маякнув этой самой Пелоткой.
Догадывалась, что не все из вас, смогут притушить в себе, свою нелюбовь к ненормативной лексике и компенсировать ее теми перлами, которыми так насыщен рассказ. Честно признаюсь, что даже мою толстую кожу, прокусил мат в некоторых местах, но! только потому, что им пользовалась дама. Но все это фигня, по сравнению с тем, какой кайф я испытывала во время прочтения данного шедевра. (зметьте, даже читая его, в пятый раз!)
С первых строчек я увидела, что это мое, это как про меня, как про миллион теток в нашей стране и мне так никогда не удастся. Я не лесбиянка, но мне очень нравится эта автор. И как автор и как женщина, которая отбросив все ненужные эмоции и условности, воспринимает жизнь, такой, какая она есть на сегодняшний день. Не зарываясь панически в свои проблемы с головой и не затыкая ушей при слове «хуй», она, как в той моей любимой песТне у Макаревича, напою : «Она идет по жизни смеясь, Она легка как ветер нигде на свете, Она лицом не ударит в грязь… Испытанный способ решать вопросы, как будто их нет… Во всем видеть солнечный свет..»
Не знаю, появится ли автор у нас на комментариях, так как порывшись у нее на страницах, поняла, что она человек сейчас очень востребованный и занятой. Но я ей безумно благодарна, что не смотря на свою занятость и звездность, она тут же, любезно, ответила согласием на мое письмо.
Сообщу вам только еще, по секрету , что Пелотка эта, совсем даже не старая)))) а очень даже…, как раз в самом соку тетка. Выпустила на свет божий, по своим рассказам уже две книжки (кому интересно, могу показать http://www.ozon.ru/context/detail/id/4648632/?type=308#308), приложила свою руку к сценарию, вышедшего недавно фильма «На игре». По ее рассказам уже ставят спектакли в вологодском театре и сейчас начались съёмки полнометражного фильма, в который вошла экранизация двух ее рассказов: «Взрослые игрушки» и «Дерьмовая ситуация».
Да, да, да!... именно на эти «Взрослые игрушки» и написал свой рассказ-пародию «Животные игрушки», наш Зеленый Змей. Обещаю, что со временем, выставлю и первоисточник вам тоже.)
И еще, получив разрешение автора, (хотите вы этого или не хотите), но все равно, буду теперь разбавлять периодически, наши серые будни, ее животонадрывающ ими рассказами!)))
Всем огромный привет, классного вам настроения и легкой рабочей недельки))) а я завтра ненадолго уеду на дачу, догуливать свой заслуженный отпуск. Но, хочу предупредить некоторых, что «….мне с телефона видно все! Ты так и знай!!!»)))
Главным на сайте остается один Крыс, на него и валите все шишки... гы))))).
прям из головы не выходит
Да уж, именно эта простыня, больше всего и придала неизгладимое впечатление, образу покобелимого Толясика)))
Приветствую нового комментатора в наших рядах! Шахи, тоже здрасьте)))
гы))))) Мишка, ты так сказал, что я аж испугалась)))
Маты очень органично вписываются в стиль рассказа, и не ипет!
Может с матом и нормально, но для меня всё-таки тоже перебор. Ну простите - не привык я из уст женщины такое слышать. И только это отняло один балл. А рассказ супер!
Хороший автор, весьма меня интересующий)) Всегда читаю радостно всё, что нахожу в сети, серьёзного и не очень))
RSS лента комментариев этой записи