последние комментарии

подписка на комменты
 
2 участников и 266 гостей онлайн

Палата номер семь
Рейтинг: 10.00/10 (2 Чел)
Рассказы - Новеллы и миниатюры
Автор: Отришко Николай Андреевич   
25.06.2011 00:00

Nikolay_Andreevich

 

Автор: Отришко Николай Андреевич



Палата номер семь

 


Есть во вселенной несчетное множество невидимых проходных между вечностью и бытием. Через одни большинство из нас появляются в этом мире, а через другие - покидают его. Движение на проходных организовано в одном направлении, и лишь очень немногим удалось войти в одну и ту же дверь дважды. Стоят на входе-выходе ангелы и требуют разрешение, подписанное самим Всевышним, подделать которое еще никому не удалось. Даже самоубийцы покидают этот мир с пропуском на руках, а если у кого его нет, то вход в вечность ему не откроется: соскочит с крючка или не выдержит петля, пистолет даст осечку, а камень, привязанный к шее, в воде не утонет. Это уже там, за проходной, пути тех, кто добровольно покинул этот мир, и пути тех, кого призвал Господь, разойдутся: одним дорога в сторону тьмы, другим - в сторону света.

Одна из таких проходных расположена в здании под названием «Центральная районная клиническая больница». Дверь для входящих в этот мир находится в родильном отделении, и отсюда начинает свой отсчет мгновение, именуемое жизнью. Вступает человек в эту жизнь, растет, учится, и ему начинает казаться, что он постигает извечные истины: «жизнь есть борьба», «добро побеждает зло», а цель в жизни - «успех и богатство». Наивный! Конечная цель ему определена совсем другая, ясная для слепца, и понятна для глупого. Цель эта - дверь с вывеской «ВЫХОД».

Устав от размеров мгновения и наблудившись вволю по его просторам, совершив массу ошибок и глупостей, приходим мы однажды к своей ГЛАВНОЙ ЦЕЛИ и шепотом спрашиваем: «Здесь пропуска выдают?»
- Здесь! - отвечают ангелы и сортируют нас по только им известным параметрам - одного в автомобильную аварию, другого в эпицентр землетрясения, третьего в шахту, четвертого на войну, пятому шприц с героином в руки, а десятого в кардиологическое отделение той самой районной больницы.

Народ, который в этом отделении квартирует, в основном покладистый, смирный - он понимает, что для каждого пропуск уже заготовлен и отправлен на подпись в небесную канцелярию. Боимся, лечимся! Таблетками и уколами, путь до проходной растягивая. Здесь, у края, особенно остро ощущается никчемность нашего пребывания в гостях у жизни, ее зыбкость и скоротечность. Многие из нас, лишь пройдя через реанимацию и вернувшись от самого порога «ВЫХОДА», спрашивают себя: «Кто я есть и зачем я есть? Откуда пришел и куда уйду?» Незнание ответа на этот вопрос уравнивает пациента из первой палаты и больного из девятой. Здесь большинство - особенно те, кто не собирается жить вечно, - становятся самими собой, такими, какими нас и создал Творец.

Лежит этакий, грозный вне стен больницы, толстый начальник, и от страха шепотом спрашивает:
- Сестричка, а этот укол не слишком болючий?
А сестричка молоденькая, еще толком и уколы-то не умеющая делать, сознавая свою важность, отчитывает:
- Была бы моя воля, я не то что уколы, а даже не знаю, что и назначила бы вам! Сами себя не бережете, курите, спиртное употребляете, а потом удивляетесь, откуда инфаркты берутся?
И как приговор:
- Снимайте трусы!
Болезный поворачивается задом, приспускает трусы и от страха перед уколом мысленно читает «Отче наш».

* * *

В четных палатах кардиологического отделения лечатся женщины, а в нечетных - мужчины. Первая, третья и пятая палаты - двухместные, предназначаются для начальства, а седьмая, девятая и одиннадцатая - для всех остальных. В начальственных номерах телевизоры, холодильники и кондиционеры. В общих - койки и тумбочки. На три привилегированных «люкса» приходилось всего двое больных - директор местного мясокомбината Вадим Алексеевич Птаха и уголовный авторитет Мамука. Мясник лежал в пятой, а уголовник в первой палате. Возле Мамуки неотлучно находилось двое крепких ребят, и было непонятно, кого они охраняют: авторитета от смертных или всю кардиологию от него. За время пребывания больные видели Мамуку всего однажды - он зашел в столовую во время обеда и спросил:
- Как вас тут, мужики, насчет еды - не обижают?

Мужикам еда нравилась, но все промолчали, а вот пациентку из восьмой палаты Наталью Семеновну Бец, женщину завистливую и скандальную, меню не устраивало, о чем она скороговоркой и поведала авторитету:
- Кормят отвратительно! Я в этом отделении лежу уже шестой раз и знаю, что повара воруют мясо без зазрения совести, фрукты уже два дня не дают, а медсестры шприцы, бинты и даже корм для рыбок по домам растащили. Если не верите, посмотрите в аквариум - там уже две рыбки с голоду сдохли, а врачам хоть бы хны!

К вечеру в столовой появились: ящик яблок, упаковка бананов и десять спичечных коробков корма для рыбок. Это был ответ авторитета на жалобу голодающей Натальи Семеновны. Бдительная пациентка посчитала себя ответственной за эти дары, и дабы оградить обитателей кардиологии от искушения взять лишнее яблоко, находилась возле бананов неотлучно. Учитывая, что жить она собиралась вечно - времени не жалела, сидела до ночи возле бананов и смотрела в книгу с красивой обложкой. На обложке золотыми буквами красовалось название «Плутарх». Она была открыта всегда на одну треть, там, где велось жизнеописание Агесилая и Помпея. Здесь Наталью Семеновну одолевали мечты, окутывал сладкий туман грез, и видела она себя на месте Помпея. Мечтала и представляла, как через сотни лет люди будут читать именно ее, Натальи Семеновны, жизнеописание, восхищаться ее принципиальностью, мудростью и храбростью борца с мировой бюрократией.

* * *

В девятой палате лежали двое тяжелобольных, поэтому вся ходячая часть мужского населения кардиологии с утра до вечера обитала в палате номер семь. Это была общая палата на шесть коек, с огромным окном и радиодинамиком на стене. Самому молодому обитателю седьмой палаты Витюшке Зайцеву было пятнадцать, а самому старому, деду Васе - шестьдесят девять лет. У Витюшки какое-то врожденное заболевание сердца, а дед Вася сам определял свой диагноз так:
- Мой мотор от водки приморился работать, поэтому и болит! Да и то подумать: троих дочерей вырастил, курил всю жизнь и мягче самогону ничего не пил.
- А причем тут дочери? - интересовались сопалатники.
- Как это причем? Известное дело: каждый ребенок женского полу трех сыновей стоит, значит, по нагрузке на сердце я девятерых-то и поднял.

Третьим постояльцем седьмой палаты был Сомов, нервный и нелюдимый тип лет пятидесяти, который местоимение «я» старался вставить в каждое предложение, а во всех своих болячках винил медиков:
- Эти коновалы сраные меня уже в доску залечили, я, пока к ним не обращался, на-а-а-амного лучше себя чувствовал, а сейчас... Лично я больше них в медицине разбираюсь! Вот в Америке, я читал - там да! Там с этим делом строго: заплатил деньги - тебя в один момент вылечат. А у нас? Как может вылечить эта малолетка, Светлана Петровна, если ей еще и тридцати нет? Она думает, что я придуриваюсь. А еще лечащим врачом называется, козлуха!

Остальные трое были теми, кого называют душой компании. Толик Гирин, шофер - везде был, все видел, все знал и все умел. Толстый хохол, по фамилии Гаврила Опанасович Гарбуз - кладезь анекдотов и поговорок, рыбак до мозга костей и владелец красного «москвича». И, наконец, Михаил Петрович Камский - бич и бомж, некогда артист областного театра и тогда же красавец-мужчина. В том, что Камский был артистом, никто не сомневался, так как он очень похоже и смешно пародировал кого угодно. Находясь в коридоре, он мог голосом дежурной медсестры позвать угрюмого Сомова на укол, или голосом деда Васи потребовать добавки в столовой.

Также в седьмой постоянно околачивались несколько человек из других палат, наиболее заметными из которых были двое - писатель Степан Губский и бывший боксер Ашот Симонян. Степан постоянно уверял всех, что когда-то в толстом журнале был опубликован его рассказ, правда, не называл, в каком именно:
- Какая вам разница, в каком? - вопрошал писатель и уточнял: - кому надо, тот знает!

Симонян же с готовностью называл всех своих соперников, которых он побеждал. Среди таковых попадались чемпионы мира и Европы. Врал он так убедительно, что даже сам в это верил. Интеллектом Ашот отягощен не был, из-за увлечения женщинами и нескольких попыток показать на Сомове удар, которым, по его словам, он отправил в нокаут Муххамеда Али, его прозвали «маньяк».

Столовая в отделении была маловата и за один раз не могла вместить всех желающих - обедали в два захода. В числе первых всегда была Наталья Семеновна и те, с кем она еще не успела поскандалить. Как правило, это были вновь поступившие. Горе тому, кто привлекал внимание Натальи Семеновны и осмеливался вступить с ней в диалог - к таким она была беспощадна:
- Мужчина, вы новенький? - начинала Бец.
- Да, сегодня первый день.
- А если первый день, то почему же ты прешь, как танк? Ты сюда лечится пришел или жир нагуливать? Тебе худеть надо, смотри, какую морду наел, мог бы и совсем не обедать. А то прет он, видите ли, впереди меня. Наглец!

И не дай Бог, у болезного хватало ума и смелости возразить... В таком случае Наталья Семеновна немедленно обнародовала свою версию всей его родословной, начиная от конокрадов-прадедов и кончая биографией самого «умника», который перегулял на свободе лет этак тридцать. В конце она сообщала о том, что у нее есть красная кнопочка, нажав на которую, она может всех отправить в тар-тара-ры. После этих слов собеседник окончательно убеждался в том, что дама неблагополучна умом, и, передумав обедать, ретировался.

По рассказам тех, кто подолгу лежал в кардиологии, Наталья Семеновна вовсе не была больной. Она ждала разрешение из ОВИР для выезда на постоянное место жительства в Израиль, и дабы не тратить там деньги, старалась бесплатно подлечиться здесь, как она говорила - в долбанной России. По итогам каждого посещения больницы она писала длинные жалобы в горздравотдел, где излагала свои предположения по поводу некомпетентности врачей, грубости среднего и лени младшего медперсонала. Сверху назначались комиссии, проводились проверки, одним словом, жизнь кипела. Как ни странно, но в большинстве случаев Наталья Семеновна своего добивалась. Старожилы рассказывали о таком случае:

Когда-то Бец была выписана из больницы за нарушение режима. Дежурная медсестра Зиночка доложила своему начальству о том, что Наталья Семеновна покинула без разрешения отделение и ушла в магазин, который находился от больницы через дорогу. Начальство очень оперативно среагировало, создало комиссию и застало скандалистку на месте преступления - в магазине. О чем и был составлен соответствующий акт, после чего Наталье Семеновне было предложено покинуть лечебное учреждение за злостное нарушение режима.

Прошло месяца два. И вновь, с жалобами на боль за грудиной, Наталья Семеновна поступила на лечение в это же самое отделение. В течение десяти дней она трижды заставала ненавистную ей Зиночку спящей ночью на своем посту. После нескольких жалоб Натальи Семеновны в вышестоящую инстанцию медсестра из дежурных была на месяц переведена в процедурные, с меньшей зарплатой и худшим графиком работы. После этого случая скандальная Бец покидала больницу почти безбоязненно, с ней никто не хотел связываться. Из всех пациентов Наталья Семеновна находила общий язык и даже дружила лишь с Сомовым. Они уединялись в конце коридора на диване и подолгу жаловались друг другу на тупых врачей-идиотов. И, если Сомов имел в виду кого-то из медработников конкретно, то Наталья Семеновна склоняла всю медицину в этой убогой стране:
- Ну, скажи мне, Саша, - обращалась она к Сомову, - откуда в России могут взяться хорошие врачи? Хорошие давно в Израиль и Америку уехали…, остались одни… эти...
- Светланы Петровны, - подсказывал Сомов.
- Вот-вот, - соглашалась Бец, - а кого может вылечить эта, с позволения сказать, кардиологша? Да она на обходе меньше пяти минут на человека тратит. А как можно вылечить сердце за это время? Не понимаю... Ведь сердце, это не геморрой. Да и тот, наверное, за пять минут не вылечишь.
- Что вы хотите? Коновалы! - подводил итог Сомов.
- И конокрады, - зачем-то добавляла Наталья Семеновна.

* * *

В субботу после ужина почти вся мужская часть обитателей кардиологии собралась в палате номер семь. Обсуждали новости: сегодня выписался авторитет Мамука и в отделении сменился заведующий - на место Виктора Ивановича Кащука была назначена симпатичная женщина средних лет Ольга Викторовна Елисеева.
- Вот такая вот телка! - поднимая вверх большой палец, восхищался ее красотой Симонян, - эта новенькая, когда меня увидела, чуть не упала! По-моему, она на меня глаз положила...
- Кому ты на хрен сдался со своим тромбом? - осаждал его пыл писатель Губский, - чтобы таких баб иметь, нужно быть здоровым как бык.

- У меня лет пять назад одна попутчица была, похожа на нашу новенькую, такая же беленькая и симпотная, - вступал в разговор Гирин, - я ее с собой недели две в машине катал. Правда, потом она сперла деньги и сбежала, сучка!

- А может быть, это наша заведующая и была? - предположил дед Вася.
- Ты что, дед, совсем? Та была - плечевая, а эта - докторша, улавливаешь разницу?
- А что с того, что белая да красивая? - засомневался Сомов, - поди, такая же тупорылая, как и остальные. Диплом, небось, передком заработала, а ума - два срало, а третий топтал!

- Это як в анекдоте, - попытался сесть на своего конька Гаврила Опанасович Гарбуз. - Идет в мединституте экзамен, а профессор и спрашуе у одной, такой же беленькой, мол, расскажите устройство мужского полового органа. А она растерялась и каже…

- Сомов, почему ты такой злой? - перебил Гаврилу бич Камский. - Тебя послушать, так у нас все плохо! Я в подвале живу, и то не ною, а ты как та баба Трындычиха, бу-бу-бу да бу-бу-бу. На тебе пахать надо, а ты инвалидность добиваешься и еще недоволен.

- А он хочет получить правой снизу в челюсть, - догадался Симонян.
- Ну да! У них добьешься, держи карман шире, - не обращая внимания на слова боксера, не согласился Сомов.

- Мужики, кто знает спиртной напиток из шести букв, вторая «и», последняя «к»? - Витюшка Зайцев участия в разговоре не принимал - разгадывал кроссворд.

- Пирвак! - обрадовался дед Вася.
- Ты где напиток с таким названием видел? - спросил писатель.
- Это самогон такой, самый крепкий - ну, который первый с краника вытекает.
- Дед, ну ты и темнота! Пишется не «пирвак», а «первак», от слова пе-е-е-ервый.
- А какая разница? Хоть первак, хоть пирвак, а самогон от этого слабее не станет! - резонно возразил дед Вася.

- Виньяк! - подсказал Ашот Симонян. - Мы его в Армении ведрами пьем.
- Везет вам… - не успел Камский договорить, в чем именно везет Ашоту, как дверь в палату открылась и вошел директор мясокомбината Птаха.
- Друзья, - голос у Вадима Алексеевича был тихим и хриплым, - умерла Наталья Семеновна из восьмой.

В палате на какое-то время наступила гробовая тишина. Первым ее нарушил дед Вася:
- Как это умерла?

И сразу же со всех сторон посыпались вопросы:
- Когда?
- Не может быть!
- За такие шуточки - сейчас левой сбоку к-а-а-а-ак дам!
- Я же с ней час назад разговаривал, - не поверил Сомов.
- Минут сорок назад ей на улице стало плохо, - мясник присел на кровать к Витюшке, - пока вызвали реанимацию, пока туда, пока сюда, а она уже и Богу душу отдала. Говорят, вроде бы кровоизлияние…, инсульт, по-научному.

Это известие потрясло всех. Никто даже в мыслях не допускал такого. Уж кто-кто, но чтобы Наталья Семеновна вот так, быстро?

После долгой и тягостной паузы дед Вася предложил:
- Как бы там ни было, а помянуть нужно, хотя бы символически, тоже, поди, крещенная была. Тут хоть и нельзя пить, но помянуть - святое дело!

Витюшку Зайцева снарядили в магазин, на сдвинутых тумбочках соорудили стол, на нем появились кружки, закуска, мясник принес палку копченой колбасы. Гирин плеснул в каждую кружку на донышко, граммов по пятьдесят.

Пили со словами:
Бич Камский:
- Пусть земля будет пухом.
Шофер Гирин - молча, Степан Губский:
- Прости Господи, ее душу грешную.
Хохол Гарбуз:
- Царство небесное!
Сомов глубоко и часто вздыхал.

До полуночи сидели, не включая свет, вспоминали:
- Не от хорошей жизни она была такая колючая, видно, не сладко ей приходилось.
- Да… скоро все там будем.
- Вот и дождалась своей визы…, вместо Израиля...
- Хорошо, что здесь успела умереть, всё-таки в родной земле похоронят, здесь ее душе радостней будет, уютнее...
- Да никуда бы она не уехала! Это просто так, от нечего делать, говорила.
- А вообще, если разобраться, то Наталья Семеновна была нормальной бабой, никакой не злой, и не грубой!
- Если бы таких, как она, побольше было, то никто ни в какие Америки с Израилями не уезжал! Мы бы тут, у себя, Америку сделали.
- Я про нее рассказ напишу, такой рассказ, что не посмеют отказать, обязательно опубликуют.
- Значит, зачем-то она там понадобилась, раз именно ее Господь забрал... Почему-то меня, или вон Симоняна не призвал. Хотя от Ашота вреда людям было гораздо больше, чем от нее, ведь она никого не ударила, а скольких этот изверг изувечил?
- А я уже один раз там был. Да... Посмотрел на меня Бог и говорит: «Иди, Василий, отсюдова, пьяные тут не нужны! Приведи себя в божеский вид, а потом и приходи!» Вот уже два года в человеческий вид прихожу, почти не пью...

Расходились за полночь, думая каждый о своем. В отделении сегодня дежурила Зиночка, она сидела на своем посту и тихо плакала. За пять лет работы в кардиологии так и не смогла она к смерти привыкнуть.



© Copyright Отришко Н.А.

Комментарии  

 
0 #1 Болотный Крыс 25.06.2011 06:13
О мертвых или хорошо, или ничего. Добрые мы.
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 

Написать комментарий


Защитный код
Обновить

Обновлено 25.06.2011 00:23
 
Добавить закладку публикации у себя в:

 

Вход



Активность

  • Участником Капелька добавлен новый комментарий к фото 29122011091
    photos 3 час. назад
  • Участником Зима добавлен новый комментарий к фото 24122011062
    photos 8 час. назад
  • Участником Зима добавлен новый комментарий к фото 29122011073
    photos 8 час. назад
  • Участником Зима добавлен новый комментарий к фото 29122011091
    photos 8 час. назад
  • Участником Зима добавлены 4 новые фото в альбом записи..
     
    Размещено: Красноярск Крупнее
  • Зима
    ВНИМАНИЕ!!
    Веду репортаж с последнего места события(журналюга задрипанный)
    Ситуация стабильна, народ вновь имеет возможность посетить сеть гипермаркетов и приступить к работе на заводах( точнее на одном заводе, все развалили) а также: снять необходимые средства со счетов сберегательных банков, и забрать детей с домиков в деревне. Гуляйте спокойно дамы и господа! С НАСТУПАЮЩИМ!!
    profile 12 час. назад
  • кардан
    Хорошо написано в подсказке "Поделитесь своими мыслями"
    Ща поделюсь: Всем здрассьте.
    И работать, понятно, работать)))))))
    profile 17 час. назад
  • Зима Вчера ночь была неспокойной.. тряхнуло дома здорово, пришлось с паспортами в зубах, в трусах бежать на улицу на белый снег. Женщины в ночнушках с детьми,с котами за пазухой. Вторая волна пришла быстро, но слабее. А так, когда сверху падает посуда и сам перемещается диван - страшновато скажу.
    profile 1 дн. назад
  • Ришка
    Женщина должна быть загадкой:

    Маленькой, миленькой, сладкой.

    Кокетничать, строить глазки,

    Верить во всякие сказки.

    Оставаться святой и грешной,

    Быть красивой душой и внешне,

    Обаятельным, хитрым бесенком,

    Нежным, мягким пушистым котенком.

    Всегда быть любимой,

    Влюбленной безумно и страстно,

    Ласковой, робкой, шалуньей веселой,

    Игривой, любимой и властной.

    Сквозь слезы уметь смеяться

    И н
    profile 3 дн. назад
 

*Счётчик Life*

mod_vvisit_countermod_vvisit_countermod_vvisit_countermod_vvisit_countermod_vvisit_countermod_vvisit_countermod_vvisit_counter
mod_vvisit_counterСегодня98
mod_vvisit_counterВчера1360
mod_vvisit_counterЗа неделю5594
mod_vvisit_counterПрошлая неделя9183
mod_vvisit_counterЗа месяц30924
mod_vvisit_counterПрошлый месяц38506
mod_vvisit_counterВсего594507

Лучшие рассказы