Автор: barbar

Черри. Или А если это любовь?

быль
(отрывок)

Проклят, кто ляжет с каким-либо скотом!
И весь народ скажет: аминь.
Второзаконие. гл.27 ст.21

Третий день пёс почти не покидал свою будку. Перед будкой на специальном штативе были закреплены две миски: одна - с водой на самом дне, другая - сухим кормом.
В самой будке крутился не находя места пёс по кличке Лаки. Но вот успокоился, лёг, уложил голову на передние лапы, до всхлипа набрал в лёгкие воздух, еле слышно скуля, с шумом, с задержками, выпустил его через нос, прикрыл веки и предался воспоминаниям.
Лаки казалось, что возникающие картинки это и есть самые приятные самые интересные самые яркие отрезки жизни, отрезки, - которые как солнца диск где-то там за дремучим лесом, далеко-далеко и его не вернуть вспять. Никогда!..
...По морде пса было заметно, какое пережил он разочарование в, казалось бы, обласканной судьбой жизни: познал жестокость хозяина, зрел смерть, и стал предателем. Всё сразу. Почти в один миг...
Лаки знал, что Хозяин уже не сможет придти домой, и вместо него придут другие: придут и отомстят. Отомстят до крови, но месть уже не будет для него той казнью или тем страхом как сейчас ожидание.
Третий день Лаки ничего не ел, - не чувствовал голод, - только пил воду и сторожил уже не дом, не участок земли, - но время.

…У Хозяина было много знакомых женщин: одни приходили и уходили, даже не вымыв руки; с ними было не интересно. Другие приходили и часто: пили вино, выли песни, и Лаки с ними тоже выл, надолго уединялись с Хозяином в спальне или ванне и чем Хозяин с ними там занимался Лаки не знал, ему запрещалось входить внутрь. Посетительницы радовали Хозяина, и Лаки тоже было радостно и интересно с ними и не только потому, что после их ухода, как правило, оставалось много вкусных косточек, а иногда доставалось и свежее с кровинкой мясо.
И вот в один из дней появилась у них в доме Черри. Именно так - появилась! Конечно, имя у неё было другое. Но её Лаки запомнил именно так – Черри!
Видя Лаки впервые, она не испугалась как многие, а только всплеснула руками и удивлённо произнесла: Кака-я-я больш-а-ая пси-и-на? Ах, какой красАвец! Ну, что, будем дружить?.. И, присев на корточки, первой протянула маленькую ладонь.
И Лаки даже без команды настороженно, как в ответ, подал лапу. Черри мягко сжала лапу тёплой ладошкой, зачем-то немного потрясла её и сказала утвердительно и по слогам: Бу-дем!
Потом порылась в своей сумочке, - наверное, полезла за конфетой, - и достала небольшую тёмно-синего цвета оббитую бархатом коробочку. Открыла её и к ней на ладонь, почти как живая, медленно выползла сделанная из ракушек крохотная черепашка в золотых очках и шляпке.

Посетительница, заливисто засмеялась и сказала: А это я! – и пояснила, - Только в очках. - Хозяин тоже засмеялся и тоже сказал: Ну что, Лаки, как будем обзывать Посетительницу: Тортила? А как? Черепашка ниндзя? А? Нет! Длинно. Может Череп? Фу-у! Звучит как-то… нескладно. И грубо. А?.. А-а если так: Черри!
Так в доме появилась Черри.

По мельтешению хвоста было видно, - Лаки признал Черри. В его собачье сердце просочилась капелькой искреннее расположение, да так и растеклась в нём пока ещё не понятой, но уже волнующей привязанностью.
По его глазам, с какой преданностью смотрел он на Черри, по тому, как ластился к её ногам, как, вставая на задние лапы, пытаясь лизнуть своим длинным языком лицо, наблюдательный кинолог усмехнулся бы, и, наверное, бы сказал так: Кому-то из них, - или женщине или собаке, - нет места в этом доме!
Но, вот, так досада! Кинолога рядом не было. А Хозяин?.. Что не видел? Может быть Хозяин хорошо разбирался в повадках людей? Ясно, но только не в собаках! А Черри? А Черри была естественна!..

Может оттого, что Черри по-особому, не как другие посетительницы Хозяина, вкусно пахла? А может по иной причине, Лаки, задолго до того как Черри заходила в дом, начинал скулить, подвывать, вытягивая шею в сторону ещё запертой двери. Казалось бы, бессмысленно метаться от входной двери к Хозяину и обратно, к двери, как бы давая знать: вот-вот, вот сейчас, ещё немного пройдёт времени и появится Черри; как бы зовя Хозяина: пойдём, ну пойдём же скорее, там, уже за парадной дверью, - Черри!
А когда Черри входила в дом вся порывистая солнечная, весёлая, взбалмошная и присаживалась на стул, чуть-чуть раздвинув коленки, Лаки, прижав уши к своей большой голове, зарывался в них мордой, и упоительно вдыхал, исходящий, ещё не понимая, откуда, но откуда-то изнутри, такой дурманящий его собачье сердце запах. Запах свежескошенного сена, чуть-чуть замешанного на крови и как отдушка скисшее молоко. Запах инстинкта!
Черри смеялась над смелой выходкой Лаки, выговаривала: Ах, кобелина ты, кобелина! И какие же вы все одинаковые – кобели! Только одно на уме! Только ЭТО и нужно вам! И при этом ласково почёсывала Лаки за ушами. А Лаки было всё равно приятно, неважно, ругает ли его Черри или поощряет.
...И даже, когда в ночь Черри выскальзывая из постели Хозяина зажав между ног у паха ладошку, семенила, смешно шлёпая босыми ногами по полу, Лаки всегда вскакивал со своей лежки, и заметно было, как с возбуждением трепетали у него ноздри, как втягивали они воздух-запах заполнивший пространство, но уже с другим, новым запахом.
...По взгляду настороженно провожающий Черри, пока она полностью не скрывалась за дверью ванной комнаты.
По тому, как вылизывал с пола место, куда падали так неаккуратно оброненные Черри капельки с запахом Черри. Едва уловимый - запах Хозяина, и ещё, опять - запах инстинкта...
Лаки млел; и не только хвост, продетый меж задних лап подтянутый к животу, но вздыбившаяся шерсть на холке, но и пробегающая по крупу волной дрожь, - всё! - выдавало его волнение, его пёсье блаженство.
...А один раз, когда в спальню дверь осталась только прикрытой, Лаки увидел в просвет, как Черри стоя на коленях с высоко задранным задом прогнувшись в спине, склонилась и громко, с придыханием, посапывая, чмокая губами, вылизывала Хозяину низ живота. И Лаки слушал: и стоны Хозяина, и как с надрывом, едва слышно шепотом как молил: Ещё!.. Ещё!.. Глубже!..

Лаки, нарушая запрет Хозяина не входить в спальню с осторожностью, всё же толкнул створку двери, протиснулся в образовавшийся проход и, втянув когти, чтобы не цокали по полу, тихо чтобы не встревожить, не замеченным, подобрался к кровати и смотрел на Черри. На движения её головы с мечущейся в такт прядью волос. На сомкнутые в коленях ноги. На оттопыренную попку с пульсирующим цвета инжира кружком посередине, а чуть ниже, и на призывно пахнущую блестящую от проступившей влаги щёлку с двумя припухлыми нежно-розового цвета бугорками по краям так похожими на ещё не раскрывшиеся бутоны роз, которые росли перед домом в палисаднике, и не сдержался - лизнул.
Черри почувствовала прикосновение прохладного - осознала - языка и от неожиданности замерла.

- Не останавливайся!.. Ну, не обламывай! - одновременно и просьба, и досада, и раздражение слышались в голосе Хозяина. Черри медленно как бы раздумывая, а, осмыслив происшедшее, сначала продолжила клевки головой, потом убыстрила их, затем в ритм к ним подобрала движение всего тела, ещё шире расставила коленки, бутоны разошлись, и Лаки лизнул ещё раз. Потом ещё. Ещё. И ещё...
...Черри почувствовала как язык Лаки, свернутый в трубочку, может случайно, а может, нет, проник в щёлку и уже там, внутри, обдав жаром, рассыпался на тысячи раскалённых угольков. Угольки волной раскатились по всему телу, всполохом необъяснимого света ослепили разум, заблудились как в лабиринте в пальчиках ног, рук... откатились назад... и в низ живота... а там заметались, обожгли сердце, - ища выход, - толкнули всколыхнув грудь... подступили комочком к горлу и вырвались горлом бесконечным а-а-а-а!
...Обожгло Лаки язык, всплеснула и потекла обильная влага.
...Черри захлёбнулась криком; тело напряглось застыло, затем судорожно дернулась, раз, другой, третий... Обмякло... И уже Хозяин закричал: А-а-аа! – потом, уже тише, снова, - а-аа! И стих.
...А Лаки не останавливаясь, все, вылизывал и вылизывал течку Черри.
***
- Черри, а ты озорница! Я и не представлял, что ты такая заводная! – отдышавшись, сипло проговорил Хозяин.
- Да?.. Тогда ты многое чего себе ещё не представляешь! А знаешь?.. - Черри даже хотела рассказать про проделку Лаки, но смутилась, сбилась на полуслове и продолжила фразу так: Мне было хорошо! ... Как никогда! - И в голосе её зазвучали какие-то особые нотки нежности, даже благодарности, которые Хозяин уловил, но оценил по-своему. Хозяин обнял, прижал к себе Черри, прошептал на ушко: Правда?.. И я почувствовал какую-то новизну!.. Свежесть!
Потом Хозяин ещё говорил какие-то слова, но Черри их не слышала. Не видя Лаки в темноте спальни, протянула руку в сторону Лаки, на ощупь нашла его уши и почесала за ними.
Хозяин, всё-таки почувствовал присутствие пса в спальне, прикрикнул: Лаки, а ты что здесь делаешь? А-а ну! На место!
- Ну, зачем ты на него так сердишься? – многозначительно с какой-то загадкой в голосе, которая почему-то обошла внимание Хозяина, заступилась за пса Черри. - Может, он пришёл проверить, не покусала ли я тебя!? - И они долго смеялись двусмысленной, и каждому понятной, но по-своему, оброненной Черри шутке.
Так Лаки и Черри обрели свою маленькую тайну.
***
А тайна на то она и тайна потому, что стыдлива для разума, дорога для сердца и сокровенна для души. И хранят Тайну в кованом сундуке памяти, оберегая укромным местом, прячут в потёмки. И нет пути-дороги туда - непосвящённому.
Разве только Случай забредёт. Откроет сундучок - чик!- и Тайна перестаёт быть тайной, а, перестав, редко, очень редко не оборотится трагедией.
***
...Иногда когда Хозяин уезжал в город по своим делам, а зной летнего солнцестояния спадал, Черри брала Лаки на прогулку, и они шли через лес на дальнюю с заросшим высоким разнотравьем бережком бобровую запруду.
Черри на ходу срывала с себя панамку, шортики, майку и нагишом, не останавливаясь, с разбега, поднимая брызги и волну, которая раскачивала разбросанные по воде кувшинки, бросалась в воду, растворялась в глубине заводи. Только спустя время, где-то на середине пруда, на поверхности воды, появлялись сначала руки, потом чернявая от пропитавшей волосы влаги голова, затем плечи,
Обученный порядку пес, собрал разбросанную Черри одёжку в одну кучку, сел у уреза бережка охраняя одежду и только ждал команду. - И уже Черри кричала: Лаки! Ко мне! Купаться! - А, заслышав, с лаем, с визгом в один скачок плюхался в заводь, шлёпая широкими лапами, подгребая воду под себя, плыл на встречу с Черри.
На середине пруда Черри ухватившись за ошейник рукой, направляла пса назад, и, она саженками, а он, молотя лапами, как лопасти водяной мельницы, шумно, наперегонки возвращались к берегу.
Уже на берегу Черри подбирала подходящую ветку, обламывала мешающие стебли и, используя черенок как апорт бросая его то в воду, то в сторону леса, то в любую сторону наугад начинала игру с Лаки.
Пёс, уверенно отыскивая апорт, приносил его и, укладывая находку у ног Черри, разгорячённый игрой усаживался рядом готовый к исполнению новой команды к новому броску.
А в этот раз, едва Черри взяла палку, Лаки, выхватив ее, перебрал в зубах из конца в конец, беззлобно по рычал и опустил на землю. Только Черри собралась вновь взять палку, Лаки опять схватил её.
Принимая новые правила игры - с третьей попытки, Черри изловчилась и, отобрав у пса палку, подняла её высоко вверх.
Увёртываясь от скачущего рядом и лающего взахлёб пса, смеясь стала дразнить: А, ну-ка, отними! - равновесие не удержала, споткнулась, и, падая, как предчувствие как в видении: мелькнуло со свистом летящее остриё; оно вонзается в сердце; от свиста до звона закладывает уши; успела вытянуть перед собой руки и приземлилась на четвереньках.
Лаки воспользовался беспомощным положением Черри и вспрыгнул, уверенно положил лапы на плечи Черри, прижал тяжестью своей к земле, сковал попытку выползти из-под него, прикусив на затылке прядь волос.
- Лаки! Лаки! – испуганно закричала Черри, - Ты что? А ну, на место! А ну, отпусти! - Но Лаки не слышал команд; их глушил Запах инстинкта, манил, не отпускал, вёл за собой настаивал войти в такую манящую и испробованную на вкус той, тайной дли них обоих ночью щель.

...Когти царапнули кожу бороздами отметили след, впились в спину. Боль! И ещё что-то. Какое-то... Такое странное. Такое ощущение... Даже не похожее на боль. ...Сладкое, такое сладкое, что хочется выть…
...Боль пронзила Черри! Через нутро, дурила голову, уводила разум от реальности в КУДА-ТО, туда где тело наполнилось новым ощущением - восторгом! И Черри поняла, что уже не может удержать в себе желание, - вдруг! - отозвавшееся на него стон, пытать себя этой болью дальше и как можно дольше - до бесконечности…

Восторг волной вознёс Черри на не достигаемую ранее ею высоту и замер там, на пике. На какое-то мгновение замер, а Черри казалось - вечность! что насытившись невесомостью восторг отступит отпустит.
***
В этот день у Хозяина что-то не задалось в городе, и чтобы не мучить дела своим дальнейшим присутствием, верным решением было вернуться домой раньше обычного.
Дом оказался пуст; никто не встретил. И Хозяин понял, что Черри и Лаки на прогулке, скорее всего у запруды. А раз так вышло, то он возьмёт самозарядный карабин, - лучше мелкашку отдача для плеча незначительна, - и мишень, и, идя на встречу им по известной тропинке через лес, они не разминутся.
Хозяин представлял себе, как сначала искупается, а потом, как обещал давно, научит Черри пользоваться ружьём, целясь в мишень. Надоест? Придут домой, покормят Лаки, поужинают сами. Посидят... обязательно с вином у камина. Подурачатся на ковре. Устанут... И вот тогда, только тогда, он подаст ей маленькую тёмно-синего цвета, оббитую бархатом коробочку, в которой когда-то лежала черепашка.
Черри откроет её и - ах! - а он будет пороть чепуху. Сбиваясь станет объяснять, что этот подарок не для неё, что для другой знакомой, что перепутал коробочки... Скандал!
И когда по глазам Черри поймёт, что зашёл в игре далеко, согласится, что раз так случилось, по причине, что скряга, из экономии, - не отбирать же колечко! - он вынужден сделать в придачу к нему предложение ей.
И они долго будут смеяться над устроенным им розыгрышем. И будут любить друг друга так же неистово, как в ту памятную им обоим ночь.

Хозяин быстро вышел к запруде. Раздвинув рукой высокую траву, скрывающую берег, и, в десятке метров, увидел стоящую на четвереньках Черри; как Лаки входил в неё сзади быстрыми, толчками; как от этих толчков у Черри моталась из стороны в сторону голова; как от вываливающейся хлопьями пены из пасти Лаки слиплись у Черри волосы, и, свисая сосульками, то скрывали, то открывали лицо, с обезумевшими ничего не видящими глазами.
Слышал и слова: Лаки, миленький, золотой ты мой, ну ещё! Ещё!.. Ещё!..

...Хозяину надо бы было развернуться, придти домой, достать из холодильника бутылку водки, не наливая в стакан влить в себя из горлышка всю до дна, до капельки, без остатка глуша сознание и горечь в душе и опьянев рухнуть на пол, а потом, протрезвев уже принять решение. Может быть, он и сделал бы так. Но почему-то сейчас Хозяин молча снял с плеча винт, передёрнул затвор, досылая в казённик патрон и на вскидку не целясь, нажал на курок.
Заслышав лязг затвора, за мгновение до выстрела, за миг, не исчисляемый временем, когда порох, воспламенившись от капсюля, выделив газ, который, расширяясь, разгонит пулю в стволе, Лаки заметил стоящего в высокой траве Хозяина.
Звериным чутьём уловил исходящую из чёрного немигающего зрачка ствола смерть, спрыгнул с Черри, оскалил пасть, и, распластавшись в прыжке, бросил своё мощное тело в сторону Хозяина.
Ах! Если бы в этот же миг, Черри почувствовав свободу от веса пса прижимающего к земле, не качнулась, не приподнялась, не дёрнула своё ещё находящееся в страстном порыве тело вверх, так удачно начавшаяся прогулка имела бы иное продолжение.
Но Черри качнулась, непроизвольно приподнялась, порывисто дёрнула своё тело вверх, и две траектории, - тела и пули, - пересеклись.
Тюк!
Обожгла, вминая кожу плеча, свинцовой капелькой пуля, вгрызлась в плоть, коснулась луча ключицы, взорвала артерию и, шипя, захлебнулась в хлынувшей крови.
... Черри дотронулась до плеча, до шеи, - Отчего так, до звона заложило уши? - посмотрела на ладонь, - Лаки, зачем ты мне расцарапал шею? - И ничего не понимая, не чувствуя боли осела и заваливаясь на бок упала на землю.
***
На третий день к вечеру приехали милиционеры.
Пес по-звериному учуял, - приехали к нему. Что вместе с прибывшими окончилось для него время.
Лаки выполз из будки, сел подле и позволил пристегнуть к ошейнику цепь. Не повёл носом на брошенный под ноги вырез мяса. С безразличием посмотрел на людей в серых одеждах, которые стояли с оружием на изготовку в отдалении, потом перевёл взгляд на пустую миску без воды, на краю которой, сложив чёрные с бланжевым под палом крылья, присела уставшая бабочка. И только блеснувшая багрянцем у глаза слеза, указала, с какой грустью высматривал он чернеющий вдали лес, за который, вслед скрывшемуся солнцу, как кровинка с мяса, медленно стекал закат, и в отблеске которого, по тёмно-синему как бархат небу, ползло причудливое облачко так похожее на черепашку.

Комментарии  

 

#1 Болотный Крыс 15.03.2011 03:17

Зоофилия никогда не поощрялась. А впрочем и все остальные извращения. Рука так и тянется вкатать кол, за мерзость. Но автор же не виноват. Он же не пёс и не Черри. А может он хозяин с винтовкой в руках? Поставил все же десять, ибо написано хорошо.

 

 

#2 Eraser Berkley 15.03.2011 12:12

Тему осуждать не буду, ибо, в своё время, тоже накатал рассказ на эту тему, скажу лишь, что при том, что стиль у автора вполне профессиональны й, рассказ достаточно суховат и затянут. Если он эротический, то нужно больше экщена, ибо (I.M.A.O. - по моему наглому мнению) очень сложно удержать внимание читателя на длительных описаниях, не имея никакой вторичной сюжетной линии.

Что касается описания акта любви с псом, здесь рассказ несколько вторичен - в своё время я прочитал немало таких рассказов, и здесь не сказано практически ничего нового, что могло бы как-то зацепить. Финальная сцена, где Лаки набросился на Черри (интересно, это случайно, что имя девушки напоминает собачью кличку?) тоже немного пресновата. Хотелось прочитать что-то жаркое, например, как пёс берёт девушку силой, но она, оказывается, уже ждала его(?) и всё опять скатилось к порно с псом... Сама идея рассказа хорошая (эпизод с ружьем уже не банален!), а больше всего понравился финал с бабочкой (не мухой!) на краю миски...

 

 

#3 black-cat 15.03.2011 14:22

прочитал на одном дыхании) Хорошо написано! 10

 

 

#4 desert rose 16.03.2011 10:15

zamechatel'nei rasskaz..!!!!!

mozhno ponastol'girovat'..??????....o chen ento ya...,aaaa...odin iz pervex rasskazov prochitenex v ""ne""...i odin iz samex zapomnivshixsya ...!!!!!!...porazil...sil'no...vpilsya ""chernoi vdovoi"" v mozg..!!!!!!....y menya 3 takix rasskaza... v lite....cherry...rakyshka(beloi) ..i krel'ya(natali).....

veshii bal...za ponastoyashemy zapominaushyusy a stor'ky.....!!!!!!!!

ps...pomnu kto to pisal chto sobaki ne cokaut lapami(kogtyami ).....mogy ogorchit'...mlin...vot y menya tochno cokaut..provereno......(inoxodce chertove)...)))))

 

Обновить список комментариев
RSS лента комментариев этой записи

Написать комментарий

Имя (обязательное)

E-Mail (обязательное)

Обновить

Молвить

Отменить

JComments