Considerate corvos quia seminant naque metunt, quibus non est cellarium neque horreum, et Deus pascit illios; quanti magis vos pluris estis volucribus.

Он принес сегодня свежие цветы-классические розы с золотой сердцевиной. Они стоят вечность, даже на солнечной стороне..

 

Больно смотреть как загнивает некогда цветущий человек, а все потому как его фройлен уехала не далее чем пол года назад с неким  субъектом, заблаговременно позаботившись о полном истреблении средств на его банковском счете.  Либе, Либе, что она делает со светлыми головами. (надо сказать фройлен златовласка)

Что ей не нравилось, понятия не имею..он так верно ожидал ее за углом у булочной, чтобы хлестко отходить по щекам за "глазки"  булочнику, всегда доводил до исступления своими притязаниями  до плоти, уж я-то слышал, как они забавлялись по ночам..все хотелось спросить, чем он привязывал ее нежные запястья, что никогда не оставлял следов своих забав. А я..я тоже страдаю, кто теперь принесет мне баночку несравненного апельсинового джема с цукатами? И не услышать мне более стука ее каблучков, не почувствовать Ангела Кориллон, едва слетающего с ее плеч.. умная была девушка, не душилась где попало, а то знаете ли, по обыкновению,  нос в  корсаж, а там уже и не продохнуть.. Так она влетала ко мне пунцовая, все же лифт простецкая штуковина, созданная для того, чтобы не работать. Усаживалась на колени, чем бы я не был занят,  отставляла баночку  джема чуть поотдаль и изливалась -то словами, то поцелуями, тут уж  не приходилось выбирать.  Глядя на  безумно притягательную сладость, да еще вдыхая этот  аромат Кориллон, как не возбудиться..конечно. я же человек, все-таки. Минут десяти-пятнадцати нас словно бы и не было, а потом зачем же больше. 

Баночки той мне на один присест только и хватало, о чем я не печалился, ведь ожидал  постоянства в вопросе обсепечения меня сладким. Что же дело до супруга, то тут я всегда был легок на подъем ( духовный) , с оживлением в сердце выслушивал очередную историю о непонимании всей томности женской души,  ласково привечал его за чашечкой черного горького, и даже, смею сказать, давал советы. Когда же дело доходило до побратания, не отказывал себе в фривольности, чем, без сомнений, смущал его сугубо гетеро сущность.  

Но случилось так, что фройлен больше нет, а все потому, что я так и не узнал чем привязывают женщин , чтобы не оставалось следов..она стала просить о беседах, даже порывалась рассказать все супругу, чем нисколько не тяготила меня,но  сами беседы..ох уж эти мне разговоры с дамочками вроде нее, ничего дельного-то из них не подцепишь, разве что язык разомнешь прежде чем погрузить его в нечто более для того подходящее.  Я,конечно, отказывался , сопротивлялся как мог, пока не подошел и моему терпению конец.  В итоге, расказать все благоверному она не решилась,да и зачем,  не нашла ничего лучше, как сбежать с булочником, как она собщила в своей прощальной записке, к его матери в Аргау . 

 Бедный бедный мой (теперь-то я постараюсь) мальчик, никак не может пережить этой утраты, все ходит словно в воду опущенный, разве что исправно приносит эти розы.. мне..  а я приучаю его не быть столь замкнутым, и,как мне кажется, добился в том немалых успехов. Правда он часто режет свои пальчики, словно совсем не боится шипов (настоящи ерозы имеют шипы, остальное  подобие-жалкое и немощное). Мажет их зеленкой и пачкает все вокруг,особенно полотоенца,  а делает это потому, что однажды я зализал его ранку и пообщеал делать это всякий раз..почему он посчитал, что спасется от меня зеленкой..наивный, тот, кто хочет спастись не станет приходить вновь и вновь. А я,словно, тот ворон..сижу, гляжу, собирю пшеницу, ведь она не мною посажена и не моими трудами взращена. То Бог послал, так пусть он и забирает.