Автор: Мари Пяткина



Ромашки и Лимон

(продолжение сказки "Ромашки спрятались...")

2 часть

Первая часть

- Жиган Лимон! Мальчишка симпатичный… Тьфу, пристало. Гадость какая… - Вовка вынул из кармана целлофановый кулёчек, расстелил его на куче щебня и аккуратно присел. Затем взял камушек и бросил в тёмное вечернее озеро. По воде пошли круги, да лягушки прекратили орать и бросились врассыпную.
- Тёть, а тёть? – позвал он.
Озеро тихо рябило в ответ.
- Тёть, я ведь знаю, что ты здесь… - сказал Вовка молчащему озеру и бросил ещё один камушек.
Озеро осторожно заговорило лягушками на другом берегу, подальше от него. Парень вздохнул.
- Что такое педераст? – вдруг спросил тонкий голосок поблизости.
Вовка подскочил от неожиданности. Совсем рядом с ним сидело крохотное грязно-жёлтое существо. Комок, размером с котёнка. У комка были почти человеческие глаза (если вертикальных зрачков не считать), маленькие, прижатые к голове уши и длинные лапки с перепончатыми пальцами. Страшным существо ни в коей мере не казалось, скорее, смешным. К тому же, одно дело, например, лично вам такое создание встретить, другое дело - Вовке. Он-то знал, кого ищет, потому не слишком и оторопел, скорее, обрадовался.
- Ты кто? – спросил он весело.
- Кикимора, не видишь что ли? – удивился комок.
- А чего такая жёлтая?
- Пока не полиняла, может, на тот год полиняю, - со вздохом пояснила кикиморка. – А ты педераст?
Вовка поперхнулся слюной и закашлялся.
- Чего ты так решила?!
- Мама говорит, что ты педераст и плачет.
- Вот почему, если парень следит за собой и любит красивую одежду, не чешет яйца, не курит табак, не воняет перегаром и не покрыт щетиной, он сразу педераст?! – возмутился Вовка. – Это предрассудок, понимаешь? Но даже если бы я был педиком, какая разница? Они тоже люди, ничем не хуже обычных!
- Что значит предрассудок? И кто такие педики? – немедленно спросила кикиморка.
Вот что ответишь ребёнку на такой вопрос? Особенно не человеческому, а такому, который из яйца вылупился?
- Это такие люди… Такие… Ну, у них и самцы и самки, э-э-э… Лучше расскажи, как ты живёшь и с кем, - попросил Вовка.
- Хорошо живу! – с готовностью сказала кикиморка. – С мамой, папой, русалкой и бабушкой. Но скоро буду плохо жить. Говорят, что озеро засыплют, и тогда папа пойдёт в свой пруд, русалка на реку, а мы с бабушкой и мамой – на болото, к родственникам. А там ни поплавать, ни побегать негде, людей в округе не сыскать – скучно. И прабабушка меня не любит почему-то. А я ведь только раз её укусила и то не помню, может, и не кусала вовсе…
- Иди на ручки, - предложил Вовка и растроганно улыбнулся.
Доверчивый жёлтый комок забрался на коленки и посадил на белые джинсы грязные пятна. Эх, погибли такие штаны…
От маленькой кикиморки было мокро и тепло. «Надо сохранить их жилище. Это же надо, у тёти - целая семья!», - подумал Вовка и вздохнул, вспомнив беседу с кудрявым дачником.
Кроме депутатских связей, основная сложность состояла в том, что на новых картах местности озера почему-то в самом деле не было, что и позволяло депутату приватизировать землю. А старые, довоенные карты пропали из городского архива. Дачник подозревал, что они хранились в особняке, в надёжном месте. Только как туда попадёшь, в этот особняк? По периметру охранник бродит, плюс собаки – два азиата. Внутри, наверняка, ещё один охранник сидит и в мониторы пялится. Чтоб туда залезть - нужно обладать невероятным везением или быть голливудским Клуни-Оушеном с его друзьями. К тому же, совершенно не факт, что старые карты до сих пор не уничтожены. Разве кто-нибудь хранит такой компромат? Полезет Вовка головой в петлю - пропадёт ни за что. Ничего там, в доме, не найдёт и даже до сейфа (о ужас, сейф?!) не успеет добраться, как его поймают. Изметелит Вовку охрана до полусмерти, вернее, нанесёт ему тяжкие телесные повреждения, статья 111 УК РФ. И если в лес не вывезут помирать, то в милицию сдадут. Возбудят уголовное дело по факту незаконного проникновения с целью кражи, статья статья 158 уголовного кодекса Российской Федерации, отец разорится его выкупать и депутату ущерб выплачивать.
Ничем не помочь озеру.

Но чем больше Вовка думал о нереальности ситуации, чем логичнее выводы делал, тем больше ему хотелось попробовать пробраться в дом, словно какой-то внутренний азартный бес толкал под руку. «Если не я, то кто? «Жиган Лимон» уж точно не полезет, покипишует немного и утихнет, или выгонят его с участка в скором времени в три шеи – найдут повод и возможность. Некому за тётю заступиться!»
- Меня зовут Вова, - сказал парень крошке-кикиморе.
- Ты забавный, - ответила та, разглядывая его большими, почти человеческими глазами.
«А тёте нужна она, твоя помощь? И сам ты нужен? Она ведь тебя видела и не вышла…- говорил себе Вовка и сам отвечал: - Какая разница? Она когда-то подарила мне чудо, а ей самой подарить чудо некому…»

Молодым человеческим самцам свойственно верить в ерунду – например, в собственные силы. Или в то, что можешь кому-то чудо подарить. С возрастом этот недостаток чаще всего проходит. Встречаются, конечно, единичные экземпляры, до седых волос мастерящие бумажные кораблики, но редко.

- Послушай, - сказал Вовка, - а ты морок наводить умеешь? Пошли, собак отпугнёшь

Двухэтажный белый особняк матово блестел черепицей в свете прожектора и пучился цокольным этажом. Все его нефункциональные и даже некрасивые, жлобские какие-то арочки и башенки, весь стиль постройки а-ля русо-обеспечено не просто контрастировал с псевдояпонской композицией посреди двора, а вопил к небу о нарушении гармонии. Уж лучше бы ландшафтный дизайнер просто травкой двор засеял, или грядки с овощами разбил в хаотичном порядке. А лучше всё картошкой с белыми и синими цветками засадил, а по периметру – кукуруза и большие листья кабачков. Тогда бы верилось, что владелец обладает изощрённым вкусом, и весь участок у него вместе с домом – настоящая, качественная пародия. С «садом камней» тоже получалась пародия, но, увы, безвкусная. Японская композиция состояла из обрубка ствола старой яблони, похожего по форме на узловатый и больной, покрытый коростой фаллос. Вокруг фаллоса был разбросан и причёсан граблями мелкий белый гравий со странными, несимпатичными булыжниками там и сям, около десятка общим числом. Две несимметричные глыбы колоритно и, видимо, символично подпирали корявый центр дурацкой композиции. Смотрелось это смешно и противно. Зато прятаться за ним удобно.
Собак крошка-кикиморка убрала без единой проблемы. Этих тварей пугать - издавна её любимым занятием было. Лёгкий, шуточный морок - и две визжащие зверюги прячутся где-то под гаражом, поджав хвосты. Им мерещится невидимый и от того ещё более страшный враг.
- Я могу вон те стеклянные глаза испортить, - сказала кикиморка. – И они перестанут видеть. Смотреть будут, видеть – нет. Хочешь?
- Давай, - согласился Вовка, присматриваясь, в каком месте можно лучше перелезть через кованую ограду.
Ограда была везде одинаковой – высокой и со шпилями.
- Готово. Теперь глаза слепые. Но проще всего туда залезть через яму и трубу, - сказала кикиморка. – Ты большой, не пролезешь, а я смогу. Хочешь, я залезу?
- Нет, ты домой беги, - отказался Вовка, - а то высохнешь вся. Вон как у тебя шерсти мало.
Ну, давай, Вовчик!
Он подпрыгнул, ухватился за решётку, подтянулся на руках, потом коленом упёрся в проём между прутьями, стал одной ногой, другой, и быстро перемахнул на территорию дачи.
Чвак! – крякнул белый гравий под его мокасинами.
- Чёрт! – воскликнул Вовка, сломав ноготь на безымянном пальце.
- Где чёрт? – немедленно спросила крошка-кикимора рядом с ним. Между прутьями, мелкая, просочилась: – Вроде ни одного…
- Я же сказал, иди домой! – огрызнулся Вовка и присел в густой тени деревянного фаллоса, оглядываясь по сторонам.
Даже если один охранник сейчас смотрит в мониторы и видит пустые картинки, то второй должен ходить где-то рядом.
Охранник и в самом деле был неподалёку. Он стоял со спущенными штанами в деревянной беседке в дальнем углу участка и целился шприцом в волосатую мощную ягодицу. В шприце были стероиды. В ягодице - мышцы. А также в руках, ногах, спине, груди и на животе. Кроме раскачанных мышц были проблемы с потенцией, съёжившийся от вечного переизбытка адреналина мозг и ничем не истребляемый запах пота. Здоровенный лысый бык укололся, засунул под скамейку шприц, подтянул камуфляжные штаны и пошёл в обход территории. Одной рукой похлопывал по бедру, а во второй нёс бутылку кефира, из которой иногда отхлёбывал. От стероидов охранника страшно пёрло, хотелось либо подраться, либо железо потаскать. «Хоть бы кто залез!» - с тоской подумал он, и тут увидел белый Вовкин джинсовый костюм.
- Оба-на! – сказал охранник, растянул в ухмылке рот и поставил бутылку кефира на землю. – А ну стоять!
Вовка подскочил на месте и бросился назад, к забору.
- Я заморочу! – с готовностью сказала крошка-кикимора и стала быстро водить пальцами в воздухе.
Она старалась изо всех сил, но ничего не получалось. Её маленький жизненный опыт не мог подсказать, что пьяного или обдолбанного человека заморочить нельзя. Вовка повис на заборе и задёргал ногами. Подтянуться он подтянулся, но от страха никак не мог попасть ногой в узор решётки, а гравий скрипел всё быстрее и ближе – охранник побежал.
«Пипец!» - подумал Вовка обречённо.
«Собаки!» - вспомнила крошка-кикимора.
- Стоя-а-ать! Куда это ты собрался? – спросил охранник радостно, и в этот момент в его ногу вцепились мощные челюсти.
Теперь враг стал видимым.
- Барс, фу! – выдохнул здоровяк с ужасом. – Не того грызёшь, дура!!
Барс утробно рыкнул и замотал огромной башкой. Второй азиат, Дак, беззвучно прыгнул на грудь, ударил весом и повалил на землю, стараясь вцепиться в горло. Охранник закрылся рукой – Дак вцепился в предплечье. Два огромных азиата, совершенно молча, принялись таскать по гравию живого, взвизгивающего человека.
- Малышка, прекрати! – с ужасом взмолился Вовка, всё так же безуспешно пытаясь попасть мокасином в узор на решётке. – Отбой! Уходим!
- Иди, куда шёл, - спокойно сказал жёлтый невинный комок в промежутках между сдавленными криками. – Они его не заедят, я не дам. Если будет лежать тихо – будут просто держать. Если станет орать – будут кусать больнее.
Вовка слез с забора и обнаружил, что ноги трясутся. Собаки тихо возились с охранником.
- Пацан, позови моего сменщика! – прохрипел здоровяк.
- Ага, уже зову, - сказал Вовка и пошёл к особняку, но по дороге передумал и вернулся.
- Вы мне не подскажете, где кабинет хозяина? – спросил он.
- Да пошёл ты! – фыркнул охранник, пытаясь стряхнуть азиата. – А-а-ай!!
Собака перехватила руку поудобнее и крепче сжала челюсти.
- Так где всё-таки? – переспросил Вовка.
- На втором этаже! Налево!
- А как мне в дом лучше всего попасть? – осведомился парень.
- Иди в жопу! Ой бля!! Через цокольный этаж! Там в бильярдной окно без решётки!! Чтоб ты сдох, ублюдок!
- Вы очень любезны. Благодарю вас, - Вовка вежливо кивнул и бегом бросился к дому.
Окно нашлось сразу же, к тому же, приоткрытое. Но парень, окрылённый удачей с собаками и первым охранником, сразу потух. Почему-то ломать окно не хотелось - страшновато. Вспоминалась уголовная статья № 167. Вовка оглянулся на распластанного под собачьими телами здоровяка-охранника и уже хотел спросить его о каком-нибудь другом входе, для охраны, но постыдился. К тому же, там сидит второй охранник и смотрит в испорченные мониторы. Гм, придётся сломать оконный механизм, открытая форточка – не так уж и плохо…
Вовка ударил плечом в верхнюю часть окна раз и ещё раз. Внутри что-то схрупало, окно немного поддалось. Вовка упёрся ногами в бетон, надавил посильнее и полетел во внутрь - окно сломалось.
Приземление, вернее, приковрение, весьма отличалось от контр-страйковского, он мало того, что ушиб колено, ещё и рукавом зацепился, теперь возле манжеты была дырка. Пропал такой костюм, совсем пропал! Ну, раз взялся – надо до конца доводить, что бы там ни ждало его в том конце. Вовка оглянулся по сторонам. В тёмной бильярдной воняло табачным дымом. Зелёный стол в темноте казался чёрным, у стены стоял шкаф с открытыми дверцами, какой-то алчный шкаф, словно он мог взять, да и проглотить Вовку.
«Не дури, это хозяин шкафа алчный, хочет озеро слопать!»
За шкафом пряталась дверь. Вовка аккуратно обошёл распахнутую чёрную пасть, стараясь не смотреть, чего мебель уже наелась до него, и тихо повернул дверную ручку. Напротив бильярдной светилась открытая дверь комнаты охраны, там сидел охранник и листал глянцевый журнал, в мониторы даже не смотрел, но пройти мимо него незаметно никак бы не получилось. Вовка вернулся назад, взял бильярдный кий и повертел в руках. Хороший, дорогой кий, состоявший из двух частей. Кажется, такие называют «баловухами». Вовка раскрутил кий, верхний конец положил назад на стол, а нижний, увесистый, удобный, как дубинка, перехватил покрепче и пошёл в комнату охраны. В голове метались несвязные картинки, словно лишние, вырезанные кинокадры. Было так страшно, что он даже перестал бояться.
Охранник оторвался от журнала и открыл рот.
- Ты как сюда…
Вовка со всей дури шварганул дубинкой по мускулистой шее, охранник сразу лёг лицом в клавиатуру, а журнал соскользнул с камуфляжных колен и спланировал на пол.
С открытой странички Вовке призывно улыбнулась роскошная брюнетка, сидящая на капоте красной машины и предлагавшая купить то ли машину, то ли её саму. Вовка посмотрел на брюнетку, на охранника и сглотнул. Потом нагнулся и прислушался – дышит, хвала всевышнему… Вот она, скользкая дорожка… Как бы на ней не остаться…
Вовка расстегнул на охраннике кобуру, вынул пистолет и засунул за штору – потом отыщет. На столе лежал ключик с бирочкой. Прекрасно! Он закрыл охранника снаружи и, сжимая в руке дубинку, витой лестничкой поднялся на второй этаж. Где вы говорили кабинет?
Вовка тихо толкнул одну дверь – за ней оказалась роскошная спальня. Куда более шикарная, чем родительская, не говоря уж о его собственной.
- Наворовались, разокрали Россию, - разглядывая обстановку, шёпотом сказал Вовка, чтобы отогнать угрызения совести, - Сталина на вас нет!
Почему к нему прилипла старческая присказка о Сталине, он и сам понять не мог.
Посреди спальни стояла огромная кровать. Вовка сразу представил себе, как на этом траходроме лежит и спит депутат, но сейчас кровать пустовала: депутат где-то шлялся.
Вовка прикрыл дверь и открыл следующую.
Вот он, кабинет. Не менее роскошный – дорогая мебель, богатая отделка, толстый ковёр на полу, и даже скульптура стоит в углу – бесформенная, современная, модерн, одним словом. Вовка быстро зашёл, положил на стол дубинку от кия и принялся искать сейф. Почему-то казалось, что карта местности обязательно должна лежать в сейфе.
Вовка стал открывать ящики стола, один за другим. Чего там только не было, в депутатском столе. Всевозможные бумаги и акты, целые горы каких-то бумаг, плетёный ящичек с кубинскими сигарами, даже коробка конфет лежала – Вовка сожрал две или три, вкусные конфеты, но карты в столе не нашлось. Может, сейф в спальне? Вовка взял свою дубинку и пошёл в спальню. Посмотрел под кроватью, постучал по панелям, заглянул в стенной зеркальный шкаф – нигде ничего, даже отдалённо похожего на сейф.
«На что ты рассчитывал, чудак? Что вот так вот просто возьмёшь и найдёшь карту? Её уже давно нет. Ты чуть не убил человека, ты вломился в чужой дом, шаришь там, как воришка, ищешь сейф. А найдёшь – и что? Как его открывать? Может, ты программист и умеешь взламывать замки? Или у тебя с собой взрывчатка? Просто неприличная наивность, граничащая с глупостью. Не проще ли перевезти тётю с её семьёй на болото? Дождись тогда уж депутата и прибей дубинкой, а потом в бега!»
Вовка сунул в рот мизинец и сильно укусил, чтоб в себя прийти.
«Посмотрю ещё раз в кабинете!» - решил он, и тут во дворе раздались выстрелы.
Вовка бросился к окну.

В свете прожектора на покрытой гравием площадке стоял хозяин дома, в брюках и белой рубашке навыпуск, с пистолетом в руке. Под собачьими трупами шевелился первый охранник.

- Зачем я вас, мудозвонов держу? – спросил депутат с надрывом в голосе. – Ты можешь связно объяснить, что случилось?
Охранник выбрался из-под мёртвых собак и теперь сидел на земле, хватая воздух ртом. Ничего объяснить он не мог, только мычал.
- Кто отвечает за собак? Ты и отвечаешь! Платишь им деньги… - сказал депутат.
И тут его внимание привлёк странный тихий звук. Под корявым булыжником сада камней сидело странное существо и отчаянно чесалось.
Это крошка-кикиморка высохла на своём боевом посту и теперь страдала от зуда. Да так страдала, что даже появление хозяина проворонила – маленькая ведь.
- Что за черт?!
Депутат нагнулся и схватил жёлтый комок за шиворот, как котёнка.
- Я не чёрт, я кикимора! – пискнул комок, судорожно дёргаясь и не прекращая чесаться. – Отпусти, а то хуже будет! Сейчас морок наведу, будешь знать!
Какой морок, если столько сил потрачено, да и шёрстка высохла?
Депутат смотрел на кикиморку и размышлял.
- Так вот в чём дело… - сказал он, наконец. – А я чего уже только не думал… Нет, милая, никуда я тебя не отпущу. Теперь мы с тобой будем вместе жить и тесно сотрудничать. Отрабатывать станешь мои затраты. А озеро ваше я всё равно…

Вовка налетел на депутата вихрем, толкнул изо всей силы и выхватил крошку-кикимору. Пока депутат поднимался с земли, он успел сунуть её за пазуху, прыгнуть на забор и даже ногу забросить. Кикиморка за пазухой отчаянно чесалась, цапалась и щекотала живот. Грянул выстрел – это депутат пришёл в себя. Пуля просвистела где-то совсем возле Вовкиного чисто вымытого уха с золотой серёжкой-гвоздиком.
- Чего ты сидишь?! – заорал депутат на охранника. – Лови его!
Охранник тупо смотрел на хозяина: испереживался бедолага, и стероиды уже попустили. Кого ловить? Зачем? И вообще, где я?
Депутат плюнул под ноги и метнулся к калитке. Этот сумасшедший педик (а ведь не такой и сумасшедший, как оказалось!) не должен уйти. Настоящая кикимора, владеющая гипнозом, это замечательный билет в самый верхний ряд…
Вовка слез с забора и сломя голову бросился к озеру. «Сам не спрячусь – хоть малышку выброшу в воду! – билось в голове. – Болван! Скотина! Так подставить тётину семью! Хотел как лучше, получилось как всегда!»
Благими намереньями, как говорится…

Белый джинсовый пиджак представлял собой отличную мишень. Депутат прицелился, нажал на курок и снова промахнулся – белая спина продолжала удаляться. Депутат побежал. Всё приходится делать самому! Бежать было тяжко. Эх, занимаются ведь другие спортом. Надо тоже начинать, тренера найти...

Выстрелы придали Вовке скорости. Он пулей (актуальная для него аллегория!) подлетел к воде, вынул крошку и опустил куда-то в тину.
- Прячься быстро! Я тоже спрячусь!
Вовка оглянулся – депутат был совсем рядом. Кто бы мог подумать, что толстяк способен такую скорость развить? Грянул ещё один выстрел, пуля шлёпнула в воду. Вовка с хрустом нырнул в камыши, чавкая болотом, залез поглубже и притаился. Пропали мокасины, такие классные мокасины! Да, в принципе, чёрт с ними: кажется, голова пропала тоже.
Депутат, тяжело дыша, стоял на берегу. Рубашка расстегнута, пузо сверху, в руке «Беретта», а в ней... Два, четыре, пять выстрелов - посчитал Вовка - ещё десять патронов, если магазин был полным.
- Вот недоносок проклятый, - сказал он, - успел кикимору выпустить. Но ничего. Я здесь всё оцеплю, когда бульдозеры приедут, никто из озера не выскочит незамеченным, ни одна муха, и на гипноз не посмотрю. За день справимся.
Он помолчал, прислушиваясь к звукам.
- Слышишь ты, урод патлатый, где прячешься? – спросил депутат громко.
Вовка сидел по пояс в воде тихо, как мышь. Вернее, как рыба. «Боженька добренький, я больше не буду…» Чего именно Вовка больше не будет, времени домысливать не было.
Депутат пошёл вдоль берега, как-то интуитивно по направлению к нему.
- Я тебя всё равно достану, живым отсюда не уйдёшь. Ты что в моём доме искал? Карту? Нет давным-давно этой карты. Лучше сам выходи, педик. Быстрее сдохнешь.
Вовка отступил ещё на шаг, провалился ногой в какую-то яму и громко хлюпнул. Депутат повернулся на звук и дважды выстрелил в камыши. Чуть правее - и попал бы.
Вовкино сердце прыгало где-то в горле, как пойманная птичка, а сам он даже дышал через раз. Но долго ли тут попрячешься, пока поймаешь пулю?
- Где ты, недоносок? – ласково спросил депутат, щёлкнул затвором и зашёл в воду по щиколотки, как раз лакированные туфли покрылись. – Ведь я тебя найду! Я буду твоим Фреди Крюгером, мой мальчик… Раз, два, три, четыре…
До пяти депутат не досчитал. Что-то холодное как лёд коснулось его шеи. Депутат обернулся всем корпусом и выстрелил в темноту. Сзади никого не было – пусто.
- Вы меня своим гипнозом больше не испугаете! – крикнул депутат в сторону озера и дважды выстрелил по камышам в Вовкину сторону. – Я знаю, чего ожидать!
Он повернулся вокруг и подпрыгнул на месте. Рядом с ним стояла абсолютно обнажённая, очень красивая девушка и ласково улыбалась.
- Здравствуй, милый! – приветливо сказала она. – Я не гипноз. Я - твоя реальность.
- Ты кто такая и что здесь делаешь? – спросил депутат настороженно и отошёл на шаг.
- Тебя жду. Я живу здесь, - просто ответила девушка и подошла поближе.
Вовка чуть шею не сломал, стараясь из камышей разглядеть, что происходит на берегу. Видно было плохо, но женский голос он слышал.
- Осторожно! – крикнул Вовка. – У него пистолет!
Депутат поднял руку с оружием, но посмотрел на девушку и опустил. Та, казалось, не слышала Вовкиного вопля, или не обратила внимания, она не сводила глаз с депутата.
- Я тебя где-то видел, - сказал он.
- Ты уже забыл? – удивилась девушка и подошла вплотную. – А я тебя помню… И ты вспомнишь. Ты говорил, что я красивая.
Она подняла изящные руки и обняла депутата за шею.
- Ты чего такая холодная?! – воскликнул депутат и отпрянул, но девушка шагнула за ним, не отпуская шеи, словно прилипла.
- Потому что в озере живу, милый, - она обворожительно улыбнулась. – Вот и волосы мои зелёными стали. А следы от твоих пальцев так и не исчезли, видишь?
Депутат открыл рот и застыл на месте.
- Я вижу, ты вспомнил? – сладким голосом спросила русалка.
- А ну пошла вон, - ответил депутат и попытался ударить её пистолетом, но русалка звонко рассмеялась и увернулась очень ловко, не по-человечьи.
А потом её руки запорхали как птички – стала щекотать. Депутат хихикнул.
- Пошла вон! – повторил он сквозь смех и попытался отмахнуться, но русалка вилась вокруг змеёй, а руки её летали так быстро, что Вовка уследить не мог.
- Прекрати! Ха-ха-ха!!
Звонкий смех русалки гармонично сплетался с депутатским хохотом, словно звон колокольчика со скрипом двери.
- Перестань! Хо-хо! У меня… - грянул выстрел. – Неприкосновенность, хе-хе-хе! Пошла вон, ха-ха, гадина!!
Депутат совершенно неестественно, визгливо заржал и ещё дважды выстрелил в воздух.
- Мне… уже плохо, перестань, ха-ха!
Чиновник снова нажал на курок, но пистолет только глухо щёлкнул – патроны кончились. Депутат стал как-то некрасиво похрипывать сквозь смех. Кажется, ему было достаточно.

Третья часть

Все комментарии, в третьей части!