"Наш ответ Чемберлену"))) 

Или ответ Доктора Бакунина, 

на комментарии Белой Горячки, к вопросу - 

"Он рисовал ей палкой на снегу..."

Автор: Бакунин доктор

Алаверды «сидящим в танке»…

Подумал… да и выкинул все главы про себя любимого от нуля до семнадцати лет. А кому они интересны? Пару лет студенческих тоже хотел убрать, да вот без атмосферы начала восьмидесятых не передать той юношеской влюбленности, «романтиШности» сделанного предложения.

Как там у поэта: «У меня растут года, Стало мне семнадцать… А вот чем занимаЦа…?»

Матушка мне:

– Иди в Сельхоз, там свои есть. Устроим….

А я ей:

- Ну да. Там полшколы своих каждый год поступает. Ходишь по общагам, как по родной деревне. Зато уж точно с голоду не помрешь – прокормят.

А она мне:

- А ты чего хочешь? Вон твой старший брат два раза в Политех на Автофак провалил. Так не в пример тебе – все пятерки в аттестате были. А с твоим раздолбайством только в ассенизаторы...

А я, со знанием дела:

- Нельзя. Люди из-за меня в говне утонут. Так что в Строилку на Сантех мне путь заказан - не стать мне Королем говна и пара. А вот на Гидротех в ту же Строилку… буду мосты строить!

Короче: «Агрономом хорошо, а инженером лучше… пусть меня научат».

Ну и тут я слукавил. Не хотел мать расстраивать, до инфаркта доводить. А отгулял выпускной с одноклассницами до утра, а утром собрал сумку, и поехал на первом автобусе в столицу Нечерноземья и Приволжского округа подавать документы. В тот самый пресловутый Политех. Только на Физтех.

Справедливости ради надо сказать, что из восьми вузов города уж точно четыре входили в пятерку сильнейших вузов страны (бывшего СССР). Сказывалось и закрытость Горького для иностранцев, и его военный и научный и производственный потенциал и близость Москвы. А с Физтехом  мог посоревноваться только что буде Ленинградский Политех. После окончания я сам убедился в этом, встречая почтительное уважение к горьковчанам на Хмельницкой, Запорожской, Южноукраинской, Чернобыльской атомных станциях.

Вот таким я покинул лесную глушь и нарисовался в областном центре. Город встретил меня своим великолепием, ночными огнями, театрами, студенческими дискотеками, рассветами под гитару, пляжами на Оке и Волге…. Пустыми прилавками, очередями за сигаретами и синюшными курями, которые «умерли своей смертью», рыбно-хлебными котлетами в студенческих столовках…. Комсомольскими собраниями, идеологией двойных стандартов… умопомрачительнокрасивыми девчонками и безграничными возможностями.

Вот таким я носил на руках всё наше горячо любимое политбюро два раза в году:

Но была одна проблема, которая мешала мне вдыхать полной грудью упоительный воздух свободы и самостоятельности, омрачала мое общаговское существование. Вроде, как бы, и не был я совсем свободен, жил я тогда с одной очень хорошей и замечательной женщиной. И начал жить с ней, не дождавшись одного месяца своего шестнадцатилетия.

Это может сейчас показаться нормальным, когда все СМИ, интернеты, каналы, даже детские программы и журналы забиты сексом на грани порно. Это сейчас любой школьник, еще не научившись толком читать, уже знает все о половых отношениях. А тогда мораль строителя коммунизма зашкаливала и в стране секса не было совсем. Вернее, была одна единственная форма – у государства с народом.

Можете представить отношение к моим отношениям моих родителей…. Еще в школе нам каким-то чудом удалось избежать открытого скандала. Тогда ее вызвали по этому вопросу в партком, но из партии не поперли, а дали время «одуматься и разобраться». А я в это время стремительно терял дружбу завистливых «отсталых» одноклассников и держался гордым петухом. Когда поступал в институт, она развелась с мужем и тоже поступала, только в аспирантуру.

Игра в героя-любовника, дававшая мне массу адреналина в последнем классе, переросла в почти семейные отношения, которые все больше и больше меня тяготили. Сколько милых симпатичных лиц мелькали мимо меня в окнах автобусов и троллейбусов, пробегали, цокая каблучками по коридорам института… а напротив Иняз, прямо окна в окна, жуткий рассадник длинных ног и коротких юбок…. А мне приходится тащиться на ужин, уроки, секс, сон.

Не просто давался мне этот разрыв. И совесть меня грызла бесконечно, потому как не было объективных причин для расставания, кроме одной – я неудержимо хочу лечь в постель сразу со всеми сверстницами этого огромного города. Похоже, и она об этом знала. Но, тем не менее, вялотекущая шизофрения с переменным успехом тянулась у меня практически до начала второго курса. И это совсем не делало мне чести.

А осенью неожиданно так громыхнуло любовью, что сорвало у меня крышу. И я для этого совсем не пошевелил пальцем. Видимо там, на верху, кто-то решил и спрогнозировал….

В общаге было открытие дискотеки (замечу – самой лучшей в городе). К этому времени все уже повозвращались из строительных отрядов и картошек, прошло заселение, начался новый семестр. Вдруг вызывают меня на вахту. А был заведен такой порядок – принимаешь гостей, несешь за них полную (физическую и моральную) ответственность.

Стоят две милые, незнакомые мне девочки. Дружинники рядом вьются, пузыри пускают. Общага-то наша – на 80% мужики. Я девочек не узнаю, и они смотрят сквозь меня. Как потом выяснилось, еще весной мой товарисч и «сожитель» где-то с ними познакомился и пригласил на нашу дискотеку. Мля, полгода прошло, из старожилов в этой комнате я один остался. Ну так…. А ведь могло случиться, что в этот день я мог уехать к родителям, зависнуть у одноклассников в других институтах или на других дискотеках… да мало ли что могло со мной быть, хоть в больнице мог оказаться с какой-нибудь пневмонией….

И уж если так случилось, то не пригласить их к себе я просто не имел права. Просто не мог я упустить того, что само меня нашло. А поздно ночью, сидя в такси на заднем сиденье, я смотрел в полуприкрытые огромные Иркины глаза и вдруг понял, почувствовал, услышал где-то внутри себя – «именно она родит мне детей». Не в понятии «я бы, хотел бы», а именно как свершившийся факт. И это ощущение осталось со мной на всю жизнь.

И стали расползаться мои стройные мысли, как ноги на осенней распутице, оставляя только следы междометий, да восклицаний в превосходной степени… закружило любовным томлением, завьюжило, как зимней поземкой, что стал я терять всякую орЬентацию в пространстве. Новый год встречали у нас. В спецраспределителе достали по блату свежие яблоки, лимоны, пару банок зеленого горошка; картошку, капусту, огурцы прислали из дома; у проходной мясокомбината купили втридорога вырезку и четверо мужиков потом лепили пельмени, а трое девчонок просто радовали их своим присутствием.

Зимняя сессия пролетала на автопилоте, в тумане любви и горячечном сексуальном бреду. И как-то раз, в феврале, приехала ко мне Иринка и сразу с порога объявила – у меня задержка, уже неделю, чего будем делать…? Адреналин поднял мои волосы дыбом и округлил глаза…. Когда вернулся дар речи, я промямлил что-то нечленораздельное, типа – будем жить, будем рожать….

Ну вот и сюрприз и «романтишное» предложение в одном флаконе.

А потом? А потом подали заявление в ЗАГС. Родителям об этом я не сказал. Побоялся. Потом я «заболел» перед самой регистрацией, свадьба развалилась, часть приехавших издалека гостей все равно перепилась. Ирка, после этого позора, пошла и сделала аборт.

Мужское скотство по отношению к женщине – не редкость. Но тут я умудрился в одной ситуации собрать его во всех изощренных проявлениях, каких только возможно. И идиотизм по поводу самого залета, и ложь, и трусость, и предательство, и позор любимой женщины, …и убийство своего не рожденного сына.

И нет желания писать палкой на снегу

Комментарии  

 

#1 Болотный Крыс 04.02.2011 03:39

Ну что-ж, весьма самокритично. Понравилось как атмосфера того времени описана. А Ирку жалко. Наверно все же это не любовь была, раз бросил ее. Где она сейчас? И чего с ней?