Автор: Натализа

Долгая дорога в Город

(рассказ - победитель одного конкурса)

Ветер сменился ночью. Сквозь сон Марта почуяла аромат багульника, на мгновение накрывший ее легким мороком. Еще не открыв глаз, она потянулась за спасительной горькой ноткой. Сердце гулко стучало, в горле стоял ком, набежали слезы. Неужели она дошла? Забудется боль разбитых ног, потрескавшихся от жажды губ и сгоревшей кожи. Теперь это неважно.

Трижды Город вставал перед Мартой так, что она видела крыши домов за каменной стеной и разновысокие флюгера. Но ветер молчал, и, как ни бежала Марта, не могла приблизиться к воротам ни на дюйм, а с сумерками мираж таял, оставляя марево, сквозь которое просвечивали горы.
Но теперь… запах колдовской травы пьянил голову, Марта вдыхала его глубоко, питаясь Силой от рассветной росы и теплой земли. В этот раз она войдет в ворота.
Едва небо начало светлеть, Марта увидела его. Он был еще ближе, чем думалось. Шершавый камень стен, заросший ряской ров, кованый узор городских ворот - вот они. Марта не выдержала, побежала по тропе, сменившейся мощеной дорогой под ее ногами. Осторожно ступила на мост, прислушалась: в воде глухо плеснуло что-то большое. Вдохнула поглубже и пошла дальше. Чудовище внизу заворчало, заворочалось. Марта шла, собрав волю в кулак, чтобы не испугаться.

«Артур… Артур…» - шептала она чуть слышно, и шаги становились смелее, руки перестали дрожать. Звуки под мостом стихли, она пошла совсем уверенно. Едва коснувшись ворот, смахнула пот со лба.
Заржавленные петли заскрипели, открывая створки, Марта нырнула в проем, прошла под темной аркой и оказалась на небольшой площади. Отсюда Город был виден, как на ладони. Каменные дома, фонтаны, ухоженные дворики - и ни единой живой души. Запах багульника усилился, Марта почувствовала тошноту, и чтобы не потерять сознание, обвязала лицо платком. Дышать стало труднее, но мысли прояснились, она вспомнила, зачем шла сюда и кто ей нужен.

Она брела по улице, заглядывая в окна. Вокруг царило запустение и тишина: ни собачьего лая, ни птичьего щебета.
С громким стуком закрылись ворота за ее спиной, оглянувшись, она увидела увесистый замок на кованых дужках. Еще не успев понять, откуда он взялся, Марта почувствовала чью-то руку на плече. Обернулась - никого. Вдруг как пелена с глаз спала - площадь наполнилась людьми, завертелся хоровод, грянула музыка, воздух налился запахами сладостей, жареного мяса, копченой рыбы - всего того, что бывает на ярмарках. В быстром танце мелькали пестрые наряды, парни подхватывали девушек, подбрасывали, отчего юбки вздувались колоколами. Шум и веселье ошеломили Марту, она зажмурилась и зажала уши руками. Отняла руки - тишина. Как и не было ничего. Только ветер гоняет по пустой улице перекати-поле.
Куда идти теперь?

С одной из крыш потянулся к небу дымок. Марта побежала туда, не сводя глаз с высоченной трубы над старым домом.
Двери были открыты. В большой светлой горнице суетилась у печи хозяйка - нестарая еще женщина, полная, с толстой черной косой вокруг головы.
- Зачем пожаловала? - спросила она, не оборачиваясь.
- Дайте воды испить, - ответила Марта.
Повернулась хозяйка, посмотрела на гостью, словно насквозь пронзила. Зачерпнула из бадьи глиняной кружкой, поднесла.
- Бери, коль не побрезгуешь.
Хлебнула Марта, едва сдержалась, чтоб не скривиться - горько. Но выпила, не морщась.
Отставила кружку, поблагодарила.
- Ну, говори, чего надобно.
- Клубок. Не для себя прошу – для Артура.
- Ох, и смелая! - рассмеялась хозяйка. – С чего мне тебя сразу одаривать? Не слишком торопишься?
- И рада бы погостить у вас, да время поджимает, - сухо ответила Марта.
- Не тебе решать о времени. Чем заплатишь?
- Знаю - Город Силу забирает. Но память со мной останется.
- Ты знаешь, кто я?
- Не знала, не пришла бы.
- Ну что ж.., - хозяйка достала из кармана кисет, раскурила трубку, затянулась пахучим дымом, и Марте на мгновение показалось, что не дородная баба перед нею, а старая цыганка с всклокоченными седыми космами. Сморгнула - нет горницы. Похоже, окраина, невдалеке руины сгоревшего дома, и по ним ходит тощая собака, выбирая в паленой ветоши кости.

Город никуда не делся - но другой. На улицах горят костры, бродят серые тени в рваных хламидах. Слышен заунывный вой, как по покойнику. Небо и то серое, без единого просвета.
- Первая служба такая: верни людям то, что они потеряли.
Откуда взялся голос, Марта не уловила. Может, ветер шепнул эти слова ей в ухо?
Люди-тени, с бессмысленными глазами, скорбно опущенными уголками губ, кто с вязанкой хвороста, кто с пустым кувшином, бродили по улицам. Что может быть для них ценно? Каждый нищ, в каждом жизнь еле теплилась, а многие уже встретили свой последний час.
- Воды! - прохрипела нищенка, сидящая на обочине, потянулась, схватила Марту на ногу.
- У меня нет воды, - горестно прошептала Марта, опускаясь на корточки рядом с женщиной. - Где взять ее, подскажи? Я принесу.

Из хламиды высунулась рука, изъязвленная, покрытая страшными струпьями. Марта невольно отшатнулась.
- Что с вами случилось?
Нищенка отползла к стене дома, укуталась остатками рваной шали.
- К чему тебе это знать? Иди своей дорогой, коль нечего подать.
- У меня нет воды, но есть силы искать ее. Скажи мне, где?
- Ее нет больше. Души людей пусты. Они разучились рождать воду.
Марта поняла, что нищенка не скажет больше ничего - голова ее плавно опустилась на плечо, тело дрогнуло, - как видно, началась агония.
Она поднялась и пошла по улице, чувствуя, как надежда покидает её. Будь где-то хоть один источник, его нашли бы. Все напрасно.
Собака из развалин увязалась за ней, плелась следом, высунув сухой язык.
На других улицах картина была та же - люди-тени и трупы, трупы… Силы Марты таяли, она поняла, что вскоре сядет, как та нищенка, у дороги, и сгинет здесь, не найдя того, за чем пришла.
Вдруг в одном из домов послышался писк. Бросилась она в распахнутую дверь и в полутьме обгоревшей комнаты увидела люльку, чудом не задетую огнем. В ней лежал младенец, крошечный, грудной. Как видно, уже не мог плакать - едва пищал. Марта взяла его на руки, он жадно потянулся к ее груди, и она почувствовала укол в сердце…
- Все равно умирать, так хоть чем-то послужу этому миру, - подумалось ей.
Нашарив на столе закопченный нож, она полоснула запястье, по пальцам заструилась кровь, собираясь на подушечках тяжелыми каплями. Марта поднесла руку к губам малыша, приложила к его рту, он захлюпал неожиданной влагой, судорожно вцепившись в спасительницу. Она смотрела на него и плакала.
Все вокруг затряслось от страшного раската грома. Налетел шквал ветра, зашатал ветхие стены, поднял столбы пепла, закрутил в смерче. Марта испуганно прижала к себе малыша, и увидела, что держит комок тряпья. Ослепительно сверкнула молния, и хлынул ливень.
- Дождь! Люди, дождь!

Марта выскочила из дома под хлесткие струи, мгновенно промокла, но, как все вокруг, с радостью протягивала руки к небу, проливающему жизнь на умирающий Город. Небесная вода смывала с людей грязные хламиды, как акварель, преображались горожане - их лица наливались румянцем, глаза - блеском. Поднимались стены, сами собой выстраивались каменные кладки, вытягивались из земли кусты и деревья, моментально покрывающиеся молодой порослью.
Но улицам побежали веселые ручьи, а дождь иссяк, оставив на лазурном небе коромысло радуги.
Марта посмотрела на руку - ни следа от раны.
«А как же та нищенка? - ужаснулась она. - Дожила ли до ливня?»
Ноги сами принесли ее на улицу, где она оставила несчастную сидящей у стены. Еще издалека увидела сгорбленную фигурку, так нелепо закутанную в тряпье, когда вокруг буйство красок.
С болью в сердце коснулась Марта женщины, хламида поползла вниз, и вдруг упала, пустая.
«Артур…»
- Ты заслужила угощение.
Марта обернулась на голос, глядь - а она уже снова в горнице у колдуньи.
- На, возьми. - В глиняной миске кусок угля, еще горячего, из печи.
Марта покорно взяла горячий кусочек, поднесла ко рту, храбро впилась зубами - он, как ни странно, легко растаял на языке, оставив вкус свежевыпеченного хлеба. Старуха захохотала.
- Вкусно? Останешься у меня?
- Мне нужен твой клубок, - твердо ответила Марта, и смех стих.
- Ты его еще не заработала, - злобно буркнула старуха. Она хлопнула в ладоши, из печи повалил густой дым.
- Посмотрим, как ты со вторым испытанием справишься. - Эхом прокатился ее хохот по пустой базарной площади. - Продай мои караваи до полудня.

Марта только и успела моргнуть - а площадь уж полна народу. Торговый люд на все лады зазывает покупателей, горожане чинно проходят вдоль рядов, разглядывая товар. А на прилавке перед Мартой - пригоревшие кривые буханки да плоские, как блины, калачи.
- Налетай, покупай - самые смачные и вкусные, воздушные и хрустящие, свежайшие хлеба и пироги - прямо из печи! - до хрипа заливалась Марта, пытаясь перекричать соседок, но покупатели от ее товара носы воротили. Вот уж соседние прилавки опустели, а ее как был полон, так и есть, еще и мухи зеленые, жирные вокруг роятся, да смрад идет от колдуньиной квашни.
Махнула рукой Марта. Будь, что будет, что уж теперь.
Вдалеке послышался гул. Народ сбежался на потеху - дурачка посадили на осла, дали ему крышку от чана, метлу - взамен копья, и дразнят по-всякому. Кто камнем кинет, кто ударит. Несчастный крышкой прикрывается, а сам не молод уже, голова седая. Глаза безумные, рот беззубый. Уперся тощими коленками в бока ослика и терпит, бедолага.
Пожалела его Марта, вышла из-за прилавка, направилась к толпе.
- За что вы его бьете? - спросила у бугая, что отвесил подзатыльник дурачку.
- А не будет врать без совести! - весело ответил детина. - Он плел, что воин великий, за правду борется, сирых защитничек. Да только сам беспамятный, ни имени, ни Родины своей не знает. Сгинет - туда ему и дорога!
Изловчившись, огрел по спине страдальца, загоготал довольно.
В Марте ярость вскипела.
- Да что ж вы за люди! Нет у вас ни добра, ни жалости! Невелика честь - обидеть убогого. А ну, со мной кто свяжется?
Выдернула из рук дурачка метлу, махнула ею вокруг себя, как копье выставила.
- Отступись, девка! Не лезь против силы, - с угрозой пошел на нее бугай.
- А ничего! Пусть пропаду, но глаза твои с собой заберу, выродок! - Плюнула ему в лицо, да, не дожидаясь ответа, огрела со всего размаху по плечу обидчика.
Взревел парень, попер на нее, за ним и другие полезли в драку. А Марта подумала: «Все равно второго задания не выполнила, не видать награды, здесь и встречу свою судьбу». Как-то умудрялась уворачиваться от камней да кулаков, сама метлой махала, что палицей, только треск стоял. «Хоть бы дедушка успел уйти…»
Отхлынула толпа, а в глазах у драчунов ужас такой, будто зверя страшного увидели. Обернулась - за ней на вороном скакуне воин молодой, в доспехах, с мечом, щитом блестящим. Взвился конь на дыбы, махнул рыцарь мечом, все задиры врассыпную бросились, и площадь опустела. Глянула Марта на небо - солнце к зениту, не успела, не справилась…
Спешился воин, подошел к ней, улыбнулся.
- Чем благодарить тебя, спасительница?
Марта плечами пожала.
- Не нужно мне благодарности.
- Ну, тогда продай мне твоего хлеба, уж больно хорош.
И хитро прищурился, на ладони золотую монету протягивает.
Обернулась Марта, глядит: на ее прилавке калачи да пышки румяные, с поджаристой корочкой, лосненым боком.
Дрожа, руку протянула, опустил в нее монету рыцарь.
Повернулась - нет ни площади, ни воина, снова она у дома колдуньи, а та на крыльце сидит, во всем черном, вертит колесо прялки, корявыми пальцами тянет нитку, веретено подкручивает. Протянула ей Марта монету:
- Ну что, хватит этого?
Зыркнула на нее старуха с ненавистью.
- Думаешь, со всем управилась? Как бы не так! Видала я таких смелых, да только все они тут, в моем городе, остались, так и служат мне. И ты останешься.
Покачала Марта головой.
- Нет. Не останусь. Отработала я долг. Придет время - вернусь, все вернутся к тебе, кто гостем, кто служкой. Не рядись передо мною - не боюсь. Ты всего-то сторожишь Город, к нему привязана, как собака цепная. Только уходили от тебя - сама знаешь, не всех ты удержала.
Вздохнула ведьма.
- Ну что ж… Последнее тебе испытание. Ключ у всех на виду, да только никому не виден. Найдешь - уходи. Нет - ко мне воротишься. А времени дам я тебе до последнего луча солнца. На-ко, лови!
Поймала Марта то, что колдунья кинула - клубок ниток шелковых. Глянула на крыльцо - старухи и след простыл, дом пустой ставнями стучит, печь холодная воет. Солнце за горы катится, уж осьмушки его нет над вершинами.
Повернулась Марта, побежала. Вроде к воротам, а перед нею улицы скручиваются, дома пустые ниоткуда поднимаются. Ветер флюгера крутит, пыль дорожную в окна швыряет. Не остановилась Марта, бежит, не оглядывается. Вдруг смотрит - из-за дома выглядывает нищенка, рукой ее к себе манит. Бросилась к ней Марта. Нищенка хоть и идет еле-еле, а всегда впереди. Расступились дома, открыли дорогу. А нищенка пропала.

Подбежала Марта к воротам, дергает кованые створки, а замок и не шевельнется. Оглянулась - лишь кусочек солнца над горами, вот-вот совсем пропадет. Только хотела заплакать, смотрит - собака у ног сидит, за подол ее к краю ворот тянет, носом тычет в землю. Пригляделась Марта - сквозь камень пробился стебелек клевера - на нем четыре листика. Поцеловала она псину в мокрый нос, сорвала травинку, поднесла к замку, в скважину вложила. Звякнуло железо жалобно, отворились ворота.
Тут из воды показалась морда Змея. Отшатнулась Марта, замерла. А Змей над водой поднимается, пасть раскрывает, язык раздвоенный, словно плеть, свистит перед нею.
Тут выскочил откуда-то дурачок базарный, с метлою, на Змея кинулся, колошматит чудище, кричит, рот беззубый разевает. Улыбнулась ему Марта, к сердцу руку прижала благодарно, побежала по мосту. Неслась быстрее ветра, и не остановилась, когда закончился деревянный настил, пошла дорога мощеная, а затем и тропа знакомая под ногами оказалась.
Тут только обернулась она - а позади ни Города, ни моста, ни чудища.
- А как же Артур, мама? Нашла его Марта?

Марина вздрогнула, подошла к кровати сына. Едва сдерживая дрожь, погладила малыша по русой голове.
- Нашла, конечно, Артемушка. Только я тебе об этом завтра расскажу. А сейчас лучше ты мне скажи: где болит у тебя?
- Нигде не болит, мам, - мальчик зевнул, пошевелил забинтованными руками. - Спать хочу. И пить. Дашь?
- Конечно, родной.
Марина вытерла слезы.
Едва малыш засопел ровно, вышла осторожно из палаты, подошла к столу медсестры.
- Ольга Михайловна, Артем очнулся.
- Ну, слава Богу. - Медсестра перекрестилась. - Сейчас врача позову. Но кризис миновал, теперь только восстанавливаться. Сами-то вы как?
 - Да ничего, - отмахнулась Марина. - Я в рубашке родилась, на мне бабушкина защита.
- Верю, - вставая, ответила Ольга. - В такой аварии выжить… А руки заживут, даже шрамов не останется.
Уходя, обернулась, вспомнив что-то.
- Ой, Марина Юрьевна, я спросить хотела. А что ж вы не связали ничего из клубочка вашего? Мотаете его, мотаете, а не вяжете. Или просто нервы успокаиваете?
- Конечно, Оленька, просто так сматываю. Бабушка научила.
И, уже в спину уходящей медсестре тихо добавила:
- Я этим клубочком, Оленька, сына вытянула…

Комментарии  

 

+2 #1 Valentina 16.10.2011 10:44

Очень сильно!!!
Такие сказки рассказывать не всем дано. Заслушалась, как маленькая.

Лучи благодарности от меня и огромное мерси, что все хэппиэндом закончила. Финал поразил, своей неожиданностью и славатебегоспад и, успокоил.

Десять звезд. жаль, что нельзя больше.

Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать

 

 

+1 #2 TigRRRa 17.10.2011 14:05

Хорошая сказка)

Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать

 

 

0 #3 Nataliza 24.10.2011 01:11

спасибо)))

Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать

 

Обновить список комментариев
RSS лента комментариев этой записи

Написать комментарий

Имя (обязательное)

E-Mail (обязательное)

Подписаться на уведомления о новых комментариях

Обновить

Приклеить

Отменить

JComments