Автор: kabaret

БОЧКА

После знойного дня на посёлок «Кадыковка»  опустился вечер. Василий шёл по проулку с работы домой.  Шел  не торопясь, наслаждаясь прохладой, как вдруг,  где-то над головой  почувствовалось движение. Василий задрал лицо  и увидел то, чего не видел в жизни никогда: тёмно-синий предмет в форме стоящей бочки с красным огоньком на боку  плавно и бесшумно перемещался в вечернем небе.  Через несколько секунд предмет поравнялся с верхушками деревьев и скрылся за лесом, пропал, словно и не было его никогда. Василий диковато оглянулся – проулок был пуст.   «Никого», - подумал Василий. Потом ещё раз посмотрел на небо -  небо тоже было пусто. Развернулся и пошёл обратно.

 

В сельпо вывернул из кармана сторублёвую и  указал  пальцем  на бутылку портвейна 777.  Ссыпав мелочь в карман, двинулся на выход. В дверях, помедлив, обернулся.

 

- Я щас бочку видел.

 

- Только  сейчас увидел? – Продавщица растянула рот: »Гы».

 

- Нет, правда, над головой пролетела, - тревожно пояснил Василий, - вот так, - и повел рукой. Продавщица  закрыла рот. Подумала  и поставила на прилавок ещё одну бутылку.

 

- Могу в долг. Завтра отдашь.

 

- Не надо, - и, толкнув  дверь, вышел на улицу.

 

Навстречу  шла  бывшая школьная учительница литературы Мария Ивановна.  Мария Ивановна была строгой учительницей и Василий её побаивался.
 

- Зрассте, Мариванна, - Василий  судорожно запахнул  пиджак и  прижал рукой бутылку к груди. Получилось так, будто бы прижал руку к сердцу.

 

- Вот только не надо этих жестов, - устало  потребовала Мария Ивановна и кивнула на руку.  - Терпеть не могу лизоблюдства.

 

Всё такая же, - подумал  Василий,  - а сколько лет прошло.  Жакетик, длинная юбка, волосы собраны в пучок.   Учителка – одно слово.  
- Ну ладно, - вздохнула  Мария Ивановна и обиженно собрала губы. Помолчали.

 

- А я бочку видел, - робко начал Василий.

 

- Бочку  видел. Надо же, из всего прекрасного, что окружает – он заметил бочку.  Хотя…  ну да.  «грузите апельсины бочками»,  - смягчилась Мария Ивановна и  улыбнулась чему-то своему.  В сумерках её улыбка выглядела  примиряюще.

 

- Почему апельсины? – осмелел Василий, - огурцы вообще-то. Можно грибы...  да и не с огурцами  вовсе,  а  над головой летела.

 

Мария Ивановна отвела лицо,  в мёртвом свете фонарного столба  укоризненно  блеснули очки.

 

- Я всегда знала, что вы, Василий  не любили и не хотели знать литературу.  Никчёмный  вы ученик,  да ещё  над головой какая-то бочка. А  жаль. «Грузите апельсины бочками» - это  «Золотой телёнок».  Ну ладно там Ильф и Петров, хотя бы Пушкина вы помните?  «Буря мглою небо кроет»… ведь как красиво, а?

 

- Телёнок точно есть, только  обычный, - растерялся Василий. -   В хлеву у мамки сейчас сосёт, наверное,  а в небе не буря была. –  Насупился. - Бочка летела в небе.

 

- Ладно, хватит. Пусть в детстве не вышло. - Мария Ивановна  зябко  повела  плечиком. - Сдвиньтесь вы хоть  сейчас  с мёртвой точки. Вот придёте домой, сядьте за стол и попробуйте написать.

 

- Чего написать-то? – нахмурился  Василий.

 

- Не чего, а что. Боже мой, ну что-нибудь.  Стишок хоть простенький. Например …

 

Обтекая  Василия и Марию Ивановну,  мимо с визгом  пронеслась  стайка детворы, оглядываясь и подпрыгивая, скрылась за поворотом.  Сквозь  оседающую пыль,  донеслось: «Во саду-ли в огороде бегала собачка, хвост подняла, навоняла, вот и вся задачка»!

 

- Вот, слышите? – болезненно  скривилась  Мария Ивановна, - это они мне.   - Вгляделась в сумерки,  -  поселковая культура. Где уж тут Пушкин!  Ладно. - Повернулась к Василию. - Ну,  например.  - Сделал  лицо, закрыла глаза.  Помолчала.  - Например:  «Август тих…», - покосилась в сторону поворота.  - Нет. Не так.

 

«Август светел, но в лесу, ночью холодает, ммм... паутинки  на губах кожицу ласкают»…

 

Ну? Попробуете? Это  ведь когда-то и я… помню, ещё в институте… да.

 

- Попробую, - кивнул Василий  и попятился, придерживая бутылку в кармане.  – Попробую. – Развернулся,  засеменил прочь.

 

 

 

Минуя собственный  дом, стукнул ногтем в освещённое  окно  соседа.

 

-  Принёс? Заходи.  – Сосед, щурясь,  крутил  антенну  телевизора. Телевизор дёргался, захлёбывался  звуком.  Неожиданно всё  разгладилось,  и на экране возник  тучный  мужик в костюме.  Внизу поплыла строчка:  »Вспоминаем  августовские события».

 

« Вообще  мы тут это…  а вы, как  думали?   Главное нАчать, расширить, а потом  можно  и углУбить». -  Поблёскивая  золотой оправой, мужик  строго мотал рукой. -  «Вот вы это, давайте-ка… а то что же получается,  и вообще. Оно нам что,  нужнО»?

 

Василий  тихо опустился на  табуретку, поставил бутылку.

 

- Чево это он? – кивнул на экран.

 

- Пугает, - крякнув, сосед потянулся в буфет за стаканами. – Новый пришёл, стращает всех.  Знай, мол наших.  Ишь как забирает, -  и кивнул на мужика. Мужик кончил мотать рукой, начал грозить  с экрана кулаком.

 

- А я бочку видел, - вздохнул Василий.

 

- Мою, что ли? – вскинулся сосед, - ту, что весной уперли? Ишь  ты! А  где?

 

- Над головой летела.

 

- Чево? - сосед  нахмурился, повертел  головой.  - Давай-ка, -  и начал разливать.

 

- Пойду я, - Василий  нерешительно  потянулся  из-за стола.  -  Ещё  Мариванна  наказала  стих сочинить.
- Какой стих?

- Не помню...  солнце вышло из-за туч...
- Появился граф  пердюч! – обрадованно подхватил сосед  и затрясся бесшумсно, обнажив редкие изъеденные зубы.
- Чего ты? – обиделся Василий.
-  Ничего.  Раз, и сочинили. - Плотоядно покосился  на бутылку. - Ну, иди. Устал, небось.   Завтра расскажешь. Может  и не далеко укатили  бочку-то. Тяжёлая, зараза. -  Чмокнув губами,  запрокинул голову, - давай.

 

Дома Василий сел за стол, с тоской  поглядел в чёрное окно.  Вспомнил Марью  Ивановну.  Наверное  спит уже. С утра в школу.  Жакетик   на плечики и в гардероб.  Аккуратная. И не старая ещё.   Достал из буфета тетрадь в клеточку, нашарил рукой огрызок карандаша.  Помусолил во рту. Как там?  Хвост подняла... нет.  Как же там… буря вышла из-за туч... не то.  Вот:

 

Август светит, а в лесу...  - поскрёб макушку,  - повстречал я раз лису.  Так, что ли?  Чёрт его знает…

 

Задумался.  Снова поглядел в окно.  Из форточки тянуло свежестью, светила полная луна.  Поёжившись, быстро зачеркнул написанное и  облегчённо вывел с новой строчки:

 

«Сегодня  я шёл  по проулку», - помедлив,  продолжил, -  «а над головой летела бочка», и  уверенно  закончил, - «с  красным огоньком».  - Почесал нос  и, ломая грифель, самозабвенно  вкрутил  жирную точку.